Конфуций

Услышав о музыке, ученики расслабились. Они даже не сомневались, что, как это и часто бывало раньше, Учитель после объяснений того или иного принципа возмьет цитру и сыграет так, как умел играть только один.

Так оно и прозошло. Конфуций взял цитру и заиграл, а ученики, зачарованные удивительными звуками, выходившими из-под его пальцев, на какое-то время забыли и о ритуале, и о налагавшихся им на них обязанностях.

Услышав о мудром философе, князь удельного княжества Иен, прислал к нему одного из своих вельмож спросить совета, как лучше управлять народом.

— Не зная ни государя, ни его подданных, — ответил Конфуций, — я не могу ничего посоветовать, что могло бы быть полезно ему и его народу. Если бы он спросил у меня, как поступали древние государи в том или ином случае, я бы охотно исполнил его желание, потому что я говорю только то, что мне известно. Передайте вашему князю в точности мои слова!

Конечно, поездка в столицу главного царства несказанно обогатила его, однако покоя в душе Конфуция, надо полагать, не было.

Да, он имел безупречную репутацию, его боготворили многочисленные ученики и к нему благоволили при дворе.

Но никакой серьезной должности ему так не предложили.

Впрочем, некоторые биографы (Потье) сообщают о том, что Конфуций все-таки получил какую-то второстепенную я должность, от которой ученики советовали ему отказаться.

— Ни за что, — отвечал им Конфуций, — отказ мой приняли бы за гордость, указывая другим на путь добродетели, мы первые должны идти по нему, только тогда у нас могут быть последователи!

Конечно, этого ему было мало, он все еще мечтал о великих свершениях и по-прежнему был далеко от власти.

Вся его известность и весь его авторитет никак не отразились на служебной карьере — главном мериле жизненного успеха для современников Конфуция, да пока еще и для него самого.

Ему по-прежнему, словно в насмешку, предлагали незначительные должности.

Конечно, для человека, который всегда считал, что мудрец только тогда не напрасно живет в этом мире, когда может приложить свои таланты к делам управления и воскресить чистоту древних нравов, было тяжело мириться с таким положением вещей.

А то, что делать это было необходимо, он все больше убеждался с каждым прожитым днем.

Он много общался с людьми и не мог не понимать того, что заветы древних мудрецов утратили власть над их душами и умами.

Мы уже говорили о том, что в древнем Китае в качестве неизменных основных отношений существовало пять обязанностей: императора и народа по отношению друг к другу, отца и детей, старшего и младшего брата, мужа и жены, отношения между друзьями.

Семейные обязанности не только признавались, но и предписывались законом. Так, сын не имеет права начать разговор с отцом, когда тот входит в комнату, и не может выйти из комнаты без позволения отца.

Если из ста ворот закрыть лишь одни, то разве можно на этом основании считать, что грабитель не сможет пробраться в дом

Никогда не рассказывайте о себе ни хорошего, ни плохого. В первом случае вам не поверят, а во втором — приукрасят

Когда вам покажется, что цель недостижима, не изменяйте цель — изменяйте свой план действий

Когда отец умирал, то траур сына длился три года. В это время он не ел мяса, не пил вина, не занимался никакими делами, включая государственные. Это положение касалось самого императора.

В годы траура никто из членов семьи не мог вступать в брак.

Только на пятидесятом (!) году жизни сын освобождался от чрезмерной суровости траура, на шестидесятом году траур еще более смягчается, а на семидесятом он ограничивается цветом платья.

Мать почиталась так же, как и отец. Она являлась первой и постоянной советницей императора, и все относящееся к семье возвещается от ее имени.

Чтобы не сделал сын, его заслуги приписывались не ему, а отцу. Предки получали почетные титулы благодаря своим потомкам.

В свою очередь, и каждый отец семейства ответственен и за проступки своих потомков. Зато от обязанностей по отношению к ним он освобожден.

Главное стремление китайцев заключается в том, чтобы иметь детей, которые могли бы похоронить их с почестями, чтить их память после смерти и украшать гроб.

И именно этим объяснялось столь, на первый взгляд странне желание отца Конфуция жениться в семьдесят лет.

У китайца могло быть несколько жен, но лишь одна из них являлась супругой, а дети других жен должны были почитать ее как мать.

Если же китаец не имел детей ни от одной из его жен, он мог усыновить кого-нибудь, только для того, чтобы ему оказывались загробные почести.

Могилы родителей предписывалось посещать хотя бы раз в год. Каждый год надлежало повторить оплакивание. Более того, довольно часто дело доходило до того, что труп умершего отца оставался в доме от трех до четырех месяцев.