Конфронтация

А в свете того, что Акешь дала согласие на наши условия, это может быть расценено как попытка побега…

Конечно, хоть многое из того и последующего Советов держалось в строжайшей тайне, следствие из решений, принятых на них, утаить было нельзя. Ну, к примеру: спокойно разговаривающие в городе между собой Высших жриц И’си’тор и Кхитан, лич Сатх, любезно воркующая с высокорожденным Р’еанр’е, усиленные арирами Шестого храма отряды А’сеатр, отбывающие из города в разных направлениях, перекрестные допросы гномов и людей. И, как следствие, всепроникающий шепот: война, война, война… Но с кем? Я надеялся, что это останется скрытым как можно дольше.

Вылазка в Ад завершилась невероятной удачей. Ашрилла говорила, что добыча чрезвычайно богатая, и в первую очередь на редкие магические металлы и сплавы. Только один молот архидемона весил больше тысячи двухсот тонн сплава, основу которого составляли адамант и митрил. Я слышал, молот разрежут на килограммовые кубики и раскуют в доспехи для обращенных Шестого храма. Что-то, наверное, продадут, заломив баснословную цену, а большую часть запрячут в сокровищницы. Услышав состав металла, Эльвиаран даже ходила поболтать с Элос о возможности еще парочки таких набегов, но получила от ворот поворот… Гром не гремел и молнии не сверкали, но крик богини было слышно на всю столицу.

Нам сильно повезло: портал находился в самом богатом районе Безбрежного Города, Растраста, столицы Империи Мрака. Принадлежал город владыке по имени Ошеур, избранный Мрака…

Услышав эти новости, Элос лишь презрительно фыркнула: «Мрак – лишь разновидность Тьмы. Тоже мне, развелось „избранных“! Их бы в старые времена, когда еще существовали Анклав и Союз Ха-Тес! Мигом бы вся спесь в жопы залезла!»

Эти и другие знания мы почерпнули из пленных, коих было «чуть меньше, чем множество». Да-да, именно это ответила Ашрилла на вопрос о количестве. Почему так размыто? Ну, учета того, что каждый Дом греб под себя, никто за неимением времени и не думал считать. Драгоценные камни, артефакты, пленники… Этой Бездне, по ошибке носящей имя Альверист’ас, всегда и всего будет мало… Иногда я думаю, что если бы Великие Дома захотели, то на Хейреше остались бы только темные эльдары, но кто тогда будет работать в пыльных шахтах, жарких плавильнях и тесных ткацких? Ведь это же недостойно даже Орин.

В область моего зрения проник один из жрецов Золотой стражи. Терпеливо дождавшись, пока я сфокусирую взгляд на нем, он произнес:

– К вам на прием просится Ирмиель ри Се и… остальные светлые.

Я зевнул, закрывшись ладонью.

– Что им нужно?

– Не сообщили.

– Знаешь, что? Пошли их на… м-м-м… я занят… медитирую. Скажи ей – ее судьба еще не решена.

Кивнув, он удалился.

Сквозь прикрытые резные двери донеслось раздраженное: «Что значит… решена? Дайте переговорить!» И в приемную, растолкав Золотых (они не решились применить силу), ворвалась Ирмиель.

Невзирая на то, что с них в Аду сняли вместе со всей кожей и скальпы, волосы на голове уже отросли почти до плеч. Вот что значит дар с сильной ориентацией в жизнь. Плюс ко всему, знания и контроль, которых у нас, темных, просто нет. Да, мы знаем два с половиной десятка лечебных заклинаний да десяток атакующих из этой силы, но кое-что для нас закрыто.

Прошедшее испытание не прошло для Ирмиель и остальных даром: их волосы красивого платинового цвета под воздействием хаоса приобрели чуть красноватый отлив. Но в целом, они уже пришли в себя и не напоминали те мумии, которые мы вытащили из Ада.

Одеты они все были в обычные одинаковые брючные костюмы из светлой кожи. Куда делись все их вещи – загадка, над которой Акешь ломала голову второй день.

Хорошо, что я в штанах и обуви… А ведь ворвись они на полчаса раньше, вполне могли застать меня нагим. Девчонка, разменявшая тысячу лет и еще не осознавшая, в какую муть влезла. Интересно, как она воспринимает целый татретт храмовников, таскающийся за ней следом? Воздыхатели? Или быть может эта линия поведения – просто маска, изображающая недалекую и избалованную любимую дочь великой матери?

Я принял вертикальное положение и уже собирался сказать приветствие, как меня прервали. Пробежав глазами по замершей у стен Золотой страже, это чудо выдало на речи детей:

– И где он? Этот великий избранный Тьмой маг?

Меня она, очевидно, за такового не приняла. Прискорбно. В таком виде не внушаю. Один из спутников что-то зашептал ей на ухо. Я грустно посмотрел на свою голую черную левую руку. Из бокового прохода выскользнули две чернокожие служанки с расшитым митриловыми нитями строгим камзолом и шкатулкой с моими регалиями в руках. Поднявшись, я пренебрежительно повернулся к светлякам спиной и позволил себя одеть. Пара минут, и все серьги на своих местах, а на воротнике мои немногие заколки си-ета. После чего они быстро уложили мне волосы и исчезли в том же проходе, из которого и появились.

Развернувшись к горделиво стоящей Ирмиель и испуганно сгрудившейся у нее за спиной свите, я чуть наметил кивок и произнес: