Командиры седеют рано

Однако фронт перемещался стремительно — он скоро подкатился и сюда. Ремонтникам опять пришлось вести тяжелые оборонительные бои. Исхудавший, голодный и злой, с лицом, покрытым пороховой гарью, сидел Иван в доте и косил фашистов, пытавшихся штурмовать укрепления. Бендюк оглох от грохота, который создавался в доте при стрельбе из пулемета. Ивана вызывали по телефону, когда настало время отходить, а он, не слыша зуммера, продолжал стрелять. Хорошо, догадались — прислали посыльного.

— Давай драпай, — сказал уставший, бледный от бессонницы боец, а Иван ответил:

— Не беспокойтесь, жив, патроны есть, пожрать чего-нибудь пришлите.

Боец взял Ивана за руку и потащил за собой.

Половину страны прошел Иван Бендюк пешком, приходилось быть и пехотинцем, и землекопом, и минометчиком, и танкистом. Много испытаний ставила перед ним военная страда, и все он преодолел с честью. Не раз попадал в окружения и вырывался из них. Но однажды обстановка заставила Бендюка задуматься. Недалеко от дороги, всего в нескольких километрах, находилось село Костромка, а там мать, сестры, тихая лесная жизнь… Бендюку было известно, что кое-кто уже свернул с большака на извилистые деревенские тропы и отсиживался в укромных местах вблизи от родных.

Вот и перед Иваном встал этот вопрос: «Свернуть или не свернуть? Честно выполнить свой долг до конца или смириться с тем, что пришел конец Советской власти?» Даже спине стало холодно от таких мыслей. Должно быть, и по лицу было заметно, что творится с парнем неладное. Не случайно шагавший рядом товарищ коротко предложил:

— Может, зайдем ненадолго? Переоденемся в гражданское: легче будет к своим пробираться. Молока попьем.

— Боюсь, брат, как бы у нас от этого молока ходовая часть не попортилась. Нет уж, пойдем прямо, куда уходит вся армия, — ответил Иван.

Вскоре после этого разговора Бендюк был тяжело ранен. Но, даже раненный, он продолжал двигаться в сторону Москвы и наконец попал в Тульский госпиталь.

После излечения направили его в отдельный танкоремонтный батальон под Москву.

Здесь Иван ремонтировал танки, работал днем и ночью — ел, пил, спал в цехе. Каждый танк с нетерпением ждали злые и раздражительные танкисты. Они знали только одно: враг под Москвой — давай скорее машину!

И Бендюк давал. Порой он сам удивлялся — тяжелые КВ изнашивались, ломались, вставали от перегрузки, а он, обыкновенный человек из мяса, костей и жил, не только не падал от изнеможения, а еще и возвращал к жизни эти стальные чудища.

Когда готовилась битва на Волге, Бендюк вместе с ремонтным подразделением был переброшен туда.

Он наступал там, где стрела окружения замыкала кольцо с юга. Был лютый мороз. Степь дымилась от поземки. Ледяной ветер пробивал одежду, сковывал тело. Бригада ремонтников продвигалась за наступающими, спешила на помощь каждому остановившемуся танку. Было страшно подумать, а не то что прикоснуться к металлу на таком яром морозе. Но впереди гремел бой.

Толстая стрела на карте — красная, будто от пролитой крови наступающих, — медленно продвигалась навстречу такой же стреле, которая опускалась с севера. Танки! Нужны были танки во что бы то ни стало! Немцы поняли, что нависло над их армией. Они сопротивлялись отчаянно. Только танки могли их смять, согнуть и раздавить.

У ремонтников руки примерзали к металлу. Бендюк работал, стиснув зубы до боли, болты притягивали пальцы, как магнит железо. Боль можно было пересилить, но мороз сводил руки — они становились мертвыми, отказывались повиноваться. Иван растирал их снегом и продолжал ремонт. Пришло время, когда и снег перестал помогать, нужно было обогревать руки. А вокруг была голая степь: без деревьев и селений — ровное белое поле с косматой шелестящей поземкой. Бендюк снял колпак с опорного катка, направил на него паяльную лампу, ремонтники по очереди клали руки на разогревшийся колпак и оживляли так нужные сейчас всем пальцы, от которых зависела, может быть, судьба наступления.

Танки один за другим уходили в бой. И кто знает, может быть, два первых танка, которые сошлись под Калачом, завершив окружение, несли на своей броне лоскутки кожи с рук ремонтников!

Курская дуга. Танковая битва под Прохоровкой. Несложная арифметика лучше всего покажет роль ремонтников в этих боях. Для простоты и наглядности возьмем один танковый батальон, который обслуживала бригада ремонтников — четыре человека во главе с Иваном Бендюком. В батальоне было двадцать танков. Предположим, что этот батальон встретился с таким же подразделением гитлеровцев. В первом столкновении наш батальон потерял десять танков, столько же не досчитался противник.