Командиры седеют рано

В общем, я говорил Лутошкину прописные истины. Все это было старо как мир, но я должен был повторять, потому что Лутошкин с этой проблемой столкнулся впервые. Для него все было здесь непознано и нехожено. Он слушал меня терпеливо, и на лице его отчетливее других переживаний вырисовывалось удивление. Он, наверное, думал: «Чего это командиру полка взбрело в голову меня отговаривать?» Единственное, чего я добился в конце нашей беседы, это взял с него слово не жениться до конца учебного года. Я убедил его, что потом он будет более свободным. Устроим хорошую свадьбу и отправим его в отпуск на родину. Он обещал. И я надеялся, что тут сила моего авторитета свою роль сыграет. Лутошкин слово, данное мне, не нарушит.

Это было первое маленькое достижение на тернистом пути спасения лейтенанта. Но что предпринять дальше? Как себя вести? Ведь если неумело и навязчиво открывать Лутошкину глаза, можно просто скатиться на уровень мещанского злословия и сплетни. Чем только не приходится заниматься командиру! Мало ему забот по боевой подготовке, хозяйственных передряг, теперь вот находи время и ломай голову над любовным вопросом!

Однажды ко мне пришел замполит и привел с собой секретаря комсомольской организации полка лейтенанта Золотницкого.

— Вот послушайте, Алексей Николаевич! Золотницкий тоже беспокоится за судьбу Лутошкина. Расскажите командиру о Дие, — попросил он лейтенанта.

— Нехорошо о ней отзываются даже на танцплощадке, — сказал Золотницкий. — Говорят, она специально ловит офицера. Подругам показывала портрет Лутошкина в газете и хвасталась: «Этот Васек далеко пойдет! А меня на руках будет носить».

Меня покоробило от такого цинизма.

— Как это довести до Лутошкина? — спросил я. — Может быть, вы по-своему, по-приятельски ему расскажете?

— Пробовали. Не доходит. Не слышит просто. Влип он в эту Дию как муха в патоку. Ее, между прочим, не Дия звать, а Евдокия. Это она сама сконструировала такое имя.

— А кто она вообще? Где работает?

Золотницкий рассказал все, что ему было известно:

— Отец и мать Дии живут в Актюбинске. Она училась в Алма-Ате в техникуме связи, но не закончила. Сюда приехала к родственникам. Наверное, постеснялась возвращаться в родной город недоучкой. Почему ушла из техникума, никому не известно. Сейчас работает на почте, принимает телеграммы. Там ее и избаловали. Каждый, наверное, заговаривал с хорошенькой девушкой, комплименты сыпали, свидания назначали. За день сотни людей приходят. Вот чрезмерное внимание ее и испортило.

Я слушал Золотницкого и соглашался с ним. Мы с замполитом попросили его осторожно, тактично просвещать Лутошкина, помочь товарищу, пока он не угодил в беду.

* * *

Вскоре в полку случилось происшествие, которое натолкнуло меня на мысль повернуть его на пользу Лутошкину.

В офицерском городке жила скандальная пара: лейтенант Безродный с женой. Прибежала как-то супруга Безродного к замполиту с жалобой — муж побил. В доказательство показала фиолетовый синяк на скуле. Когда Ячменев информировал меня о случившемся, мелькнула мысль:

— Давайте поручим расследование лейтенанту Лутошкину. Они с Безродным в равных званиях. Все будет законно.

Подполковник Ячменев меня понял и согласился.

Я вызвал к себе Лутошкина, в обычном служебном разговоре изложил ему суть дела и приказал разобраться в поступке Безродного и доложить рапортом.

Через три дня Лутошкин прибыл на доклад с результатами расследования. Когда излагал суть дела, у него было брезгливое выражение лица:

— История неприятная. В доме грязь и беспорядок. Безродный уходит на работу без завтрака. Жена спит до десяти часов. У него думы о работе, а у нее в голове кино и танцы. Иногда он приходит поздно — усталый, голодный, а она уже ушла в парк. В доме нечего поесть — денег не хватает. Жена почти все тратит на наряды. Безродный залез в долги. В общем, разные они люди. Он трудяга, а она бездельница. Правильно он сделал, что отлупил ее. Я бы ей дал еще больше, — внезапно закончил доклад Лутошкин.

Мы с Ячменевым переглянулись. Вот это дознаватель! Мы собирались наказывать Безродного, а наш уполномоченный вдруг делает такой любопытный вывод!

Однако мы не забывали, какая цель ставилась при поручении Лутошкину этого расследования.

Сдержав улыбку, я задумчиво сказал:

— Да…

Ячменев ответил таким же наводящим на размышление:

— Да…

Лутошкин, возбужденный рассказанным, смотрел на нас, ожидая решения. Он думал сейчас только о злоключениях лейтенанта Безродного.

Я не знал, как переключить его внимание в нужную нам сторону. Пока я думал об этом, Ячменев вдруг спросил:

— Ну а как ваши сердечные дела продвигаются? — При этом замполит открыто и прямо посмотрел в глаза лейтенанту.

Лутошкин, видимо, сразу не сообразил, какое имеют отношение его сердечные дела к скандалу в семействе Безродных. Но под пристальным взглядом подполковника он вдруг нахмурился, помрачнел и долго не отвечал на вопрос.

Мы умышленно затягивали паузу. Стрела явно попала в цель. Пусть лейтенант подумает. Иногда вовремя помолчать полезнее, чем произнести пространную речь.

Наконец Лутошкин поднялся и тихо спросил: