Коко

– Большое спасибо, что позвонили, мистер Спитальны. Меня зовут доктор Майкл Пул, с вашим сыном мы служили во Вьетнаме в одном подразделении…

– Слушайте, у меня перерыв всего пятнадцать минут. Давайте-ка вы сперва скажете, что там у вас на уме.

– Я надеялся, что мы – я и еще один старый друг Виктора – сможем заглянуть к вам сегодня вечером и поговорить.

– Не понимаю. Что в этом толку?

– Просто мы хотели бы узнать о вашем сыне побольше. Виктор был классным солдатом и важным членом нашего подразделения, и мы чтим память о нем.

– Мне ваша затея не по душе. Я не разрешаю вам и вашему другу приходить ко мне в дом.

– Нет-нет, постойте, мистер Спитальны. Я прошу у вас прощения за то, что мы свалились как снег на голову, но мы с друзьями прилетели из Нью-Йорка сегодня утром, мы никого здесь, в Милуоки, не знаем и с радостью послушаем все, что вы согласились бы поведать нам о Викторе.

– Черт. С какими такими друзьями?

– Человек, о котором я уже упомянул, Тим Андерхилл, и наша подруга Мэгги Ла.

– Она что, тоже воевала?

– Нет. Она просто поехала с нами, чтобы помочь.

– Вы сказали, Виктор был классным солдатом. Как это понимать?

– Он был настоящим бойцом. Таким, с кем можно было пойти в разведку.

– Проклятье, что за бред собачий! – процедил Спитальны. – Я знал Виктора куда лучше, чем вы, мистер.

– Вот именно поэтому мы и хотели поговорить с вами. Мы действительно хотим узнать о нем больше.

Секунду Спитальны что-то бурчал себе под нос и наконец произнес:

– Моей жене вы сказали, что вы не копы.

– Совершенно верно.

– И вот так просто взяли и приехали, чтобы встретиться с нами? Посреди зимы?

– Видите ли, в прошлом году в Вашингтоне у нас состоялось своего рода воссоединение. Нас ведь осталось не так много. Хотелось бы узнать побольше о Викторе и еще об одном парне нашего подразделения из Милуоки. И свободное время подвернулось очень удачно…

– Ладно, раз уж вам так хочется просто поговорить о Вике, можете приходить. Часов в пять. А сейчас я должен вернуться к работе.

Джордж объяснил Майклу, как найти его дом, и дал отбой.

– Он очень не хочет, чтобы мы приходили, и все равно сдался, – сказал Пул. – Заметно нервничал и не похож на человека, который легко теряет самообладание.

– Зато теперь я, похоже, нервничаю, – призналась Мэгги.

Пул вернулся к окну. Черная машинка по-прежнему силилась выбраться из снежного плена, бешено вращая задними колесами – из-под них даже поднимался дымок.

– Теперь давайте поищем родителей Денглера, – прозвучал за спиной голос Тима.

Пул услышал, как он встал и пошел через всю комнату к телефонному справочнику. По улице медленно пробирался желтый городской автобус. В его салоне люди с усталыми лицами, закутанные в пальто и шарфы, сидели, словно музейные экспонаты в освещенных витринах. Некоторое время автобус ждал в надежде, что машина выберется из снежной ловушки; его водитель опустил окно и что-то крикнул. Хозяин черной машины открыл свою дверь, встал на порог и что-то прокричал в ответ водителю автобуса. На его голове была маленькая твидовая кепка. Жестами он показал, чтобы автобус не ждал и объезжал его. Он снова что-то прокричал и скрылся в своей машине. Автобус начал медленно двигаться вперед, пока не коснулся заднего бампера черного автомобиля. Машинка вздрогнула.

– Денглер здесь только один, – доложил Андерхилл. – На какой-то Маффин-стрит.

Водитель выскочил из черной машины. Автобус подал еще чуть вперед, и машина зарылась еще на пару футов в снег. Человек в кепке заорал, бросился к автобусу и ударил кулаком в борт. Его машина еще на один-два дюйма ушла в сугроб. Один из торчавших из сугроба паркоматов начал крениться назад. Мужчина в кепке побежал к машине, открыл багажник и достал монтировку. Он звонко ударил по передку автобуса, затем другой рукой закрыл багажник своей машины, после чего, обойдя автобус сбоку, принялся колотить монтировкой по серебристому металлу, а тем временем автобус методично заталкивал его машину все глубже в снежный завал. Между тем головка парковочного счетчика постепенно исчезла из виду. Автобус вывернул на середину улицы. Возмущенно взревели клаксоны. Мужчина в твидовой кепке побежал за автобусом, с трудом преодолевавшим подъем обледенелой улицы, и принялся от души колотить по заднему бамперу. Каждый раз при замахе он делал небольшой прыжок, целясь попасть и сбить с задней части автобуса табличку с рекламой L’eggs. Мужчина очень походил на маленькую разъяренную заводную игрушку. Пассажиры на заднем сиденье автобуса, обернувшись, смотрели вниз – их кажущиеся резиновыми и одинаковыми лица напоминали Пулу лица новорожденных младенцев.

3

Когда они свернули на широкий длинный мост, Пул посмотрел в окно такси, ожидая увидеть реку. Далеко внизу, в широкой долине, заводские трубы выталкивали серые облака, похожие на крылья, и те, словно прихваченные морозом, повисали в унылом сером воздухе. На верхушках труб-колонн горели или мигали маленькие красные огни, и красные же огни светили далеко внизу, на локомотивах грузовых составов, что с лязгом ползли вперед, разбрасывая искры.