Кофейные истории

Каждый раз казалось, что скоро полегчает, но случалось то одно, то другое. Ноэми дважды пытались отравить. Пришлось сменить всю прислугу, отказаться от выездов в свет, ссылаясь на скверное здоровье… Иден справлялся, конечно, не было бы такого дела, с которым бы он не справился, но всё реже он приходил составить Рэйвену компанию – даже седьмого числа каждого месяца, в их особенный книжный день.

Зато приходили другие.

…Джон Уилл Томпсон, упал в собственном доме на каминную решётку.

…Ховард О’Дрисколл, поскользнулся на лестнице.

…Элиза Перкинс, отравилась лауданумом.

Иден тосковал по дочери, которая оставалась в пансионе, тосковал по Ноэми, практически переселившейся в особняк леди Милдред. Его кабинет становился похожим на склеп. Рэйвена это сводило с ума, пока он не нашёл выход – идеальный, устраивающий всех.

Уговаривать Идена пришлось ещё два года.

И ещё год – приучать «ос» к тому, что приказы теперь отдаёт другой человек.

Долгое время Рэйвен спал по четыре часа, ел не каждый день, но никогда он не был так счастлив. Виржиния, скромная и несколько поскучневшая, наконец надолго вернулась из пансиона, и её, «невесту», можно было навещать – раз в месяц, два, три, сколько получалось. В доме Эверсанов звучала музыка – Ноэми вспомнила о том, что раньше любила петь; Иден увлёкся детективами, даже вступил в переписку с одним литератором, сэром Игнасиусом Монро, и стал получать его книги первым – ещё до того, как они попадали на прилавки. Рэйвену он тоже заносил томик-другой – седьмого числа каждого месяца, по традиции, и они читали эти сыщицкие повести вместе, соревнуясь, кто первым угадает преступника. Иден снова стал смеяться и помолодел, кажется, лет на десять, а потом… потом всё снова изменилось.

…он заболел. Так утверждала леди Милдред, хотя она явно не открывала всей правды: ну полно, когда это глава Особой службы, пусть и бывший, считал бессонницу и переутомление вещами, вообще достойными упоминания? Тем не менее, выходы в свет снова прекратились, а Виржинию отправили в пансион – на несколько месяцев, как говорили.

Особняк Эверсанов сгорел в ночь на пятое февраля. Все обитатели погибли во сне. Идена и Ноэми нашли на втором этаже, под обрушенными потолками, рука об руку. Рэйвен примчался на пожарище тотчас, как узнал, но было уже поздно.

Седьмого февраля он заперся в библиотеке и ждал – целый день, до самой ночи.

Иден не пришёл.

Конечно, не пришёл.

Через несколько месяцев Рэйвен нашёл в себе силы признать, что он не придёт больше никогда.

…Спенсер, заколот ножом в подворотне.

…Перкинс, упал с моста в Эйвон.

…Маккой, убит.

…Брикс, убит.

…Флемминг… Флемминг умер от старости, и Небесам ведомо, что ему надо здесь.

Возможно, он просто любил книги.

Ричард Рэйвен Рокпорт, семнадцатый маркиз Рокпорт, давно не ждёт гостей седьмого числа каждого месяца – просто знает, что они придут. Но это единственный день, когда он позволяет себе отдохнуть. Он читает – удивительно, что после всего он ещё может читать философские трактаты, глупые детективы, модные поэмы и газеты; на самом деле, что угодно сойдёт в густом дыму бхаратских благовоний, за которым строчки едва видны, но зато и лица вошедших не видны тоже. Иногда бывают хорошие дни, и попадается что-то действительно интересное, и тогда Рэйвен может представить, что он в колледже, в кабинете профессора М., куда проник на свой страх и риск… В плохие дни его отвлекают работой, и забыться в книгах не получается.

Сегодня как раз такой день. Письма носят с самого утра, и, хотя к Особой службе они не имеют ни малейшего отношения, отмахнуться от них не выйдет. Он пишет ответы, не поднимая глаз от бумаги, чтобы не встретиться глазами ни с кем из тех, кто может померещиться в дыму – пишет и отдаёт мисс О’Дрисколл, которая сама похожа на призрак, исполненный печали и укоризны.

…Иден говорил, что у Рэйвена «взгляд смерти» или что-то вроде – но, конечно, ошибался. Рэйвен пропитан смертью весь, он ест её на завтрак и на ужин, а те, кто ему подчиняется – или будущие мертвецы, или делатели мертвецов, разница не велика. Иногда Рэйвену кажется, что он и сам мертвец, и всё это закончится, стоит лишь остановиться, закрыть глаза, и…

Дверь библиотеки снова открывается, впуская холод и сырость. Шуршит подол; четыре осторожных, лёгких шага – ближе и ближе.

– Если это снова письмо, положите его на столик, Клара, – говорит Рэйвен, чувствуя страшную усталость. – Пожалуй, я отвечу немного позже… Клара?

Это не она. Конечно, не она – мисс О’Дрисколл никогда не отважилась бы фыркнуть в его присутствии.

Рэйвен оборачивается в кресле, не веря себе.

…Виржиния улыбается. Это так странно – улыбка Ноэми, взгляд леди Милдред… и лицо Идена. И его манеры тоже.

– Миссис О’Дрисколл, выйдите, – отдаёт Рэйвен приказ, и экономка, безмолвной тенью застывшая в дверях, исчезает. Он переводит дыхание прежде чем продолжить: – Признаться, дорогая невеста, я никак не ожидал увидеть вас.