Кофейные истории

Погасла ещё одна свеча; из окна пахнуло сырой свежестью, как перед дождём.

– Ты на меня не смотришь.

– Прости, – ответил Лайзо невпопад, и тут меня осенило, а все несуразности сложились в цельную, непротиворечивую картину.

– Ты меня поцеловал. Пока я спала. Верно? – спросила я быстро, чувствуя, как щёки заливает краска. – Угадала?

Уже по болезненно напряжённой линии плеч был ясен ответ. Лайзо вдохнул, точно набирая воздуха перед тем, как нырнуть:

– Виржиния, я…

– Повернись ко мне. Немедленно.

…не знаю, чего он ожидал, но точно не того, что я придвинусь к нему – прикоснусь к его губам невесомым поцелуем.

Признаться, я сама от себя этого не ожидала.

Глаза у него потемнели; скулы окрасил румянец, заметный даже в полумраке… Не знаю, что могло бы случиться в следующую секунду, но тут снаружи, за окном, пронзительно взвизгнула бродячая кошка, потом раздался лай – и почти сразу ругань. Меня буквально подбросило на постели. Я вскочила на ноги, босиком, без комнатных туфель, пересекла спальню и остановилась у стола, с трудом борясь с искушением сделать какую-нибудь глупость – погасить прямо пальцем свечу, распахнуть ставни настежь… или обернуться к Лайзо и увидеть выражение его лица.

– Спасибо тебе за всё, – тихо произнесла я, прижимая ладонь то к щеке, то к шее в тщетной попытке охладить поднимающийся из груди жар. – Уже поздно. Давай продолжим разговор завтра.

Он ничего не ответил, но вскоре щёлкнул замок в двери.

Я осталась в комнате одна.

Спать совершенно не хотелось.

***

Глаз не удалось сомкнуть до самого утра. Лишь незадолго до завтрака, когда дом уже наполнился шумом, из кухни стали доноситься пленительные ароматы – точь-в-точь как во сне о моих родителях – я задремала. Но вскоре в двери несмело постучалась Юджиния – и день пошёл своим чередом… Разве что из-за усталости навалилась слабость, и не хотелось даже заговаривать лишний раз, и уж тем более что-то делать. Мысли мои возвращались то к тайне Валха, то к поцелую с Лайзо – попеременно, как в дурной пьесе, но сосредоточиться толком ни на чём не получалось.

Утренняя трапеза проходила в молчании, за исключением одного эпизода.

– Как странно, – сказала Паола, когда подали кофе. – Отчего-то нет утренних газет.

– Вечерних тоже не было, – ответил Клэр рассеянно, без обычных гримас, колкостей и сарказма.

– Может, позже будут…

Они переглянулись и помрачнели, явно зная больше, чем могли рассказать – каждый по своим причинам.

День промелькнул в одно мгновение. Утром – суета в кофейне и многозначительные намёки на скорую свадьбу Мэдди; вечером – отъезд четы Перро в дом, арендованный для них Особой службой, не иначе. Элейн, впрочем, обещала навещать нас как можно чаще – мы привыкли друг к другу, да и дети полюбили её рассказы о дальних странах.

Словом, размышлять было толком и некогда.

«Надо же, – подумала я, уже отходя ко сну. – Мы так и не поговорили».

Лайзо и впрямь даже словом со мной не перемолвился за целый день, но утром, стоило обосноваться в кабинете, зашёл первым, даже раньше Юджи.

«Сперва надо проявить строгость, – пронеслось в голове. – Но затем я непременно скажу, что не сержусь на него. В конце концов, дамы из романов постоянно дарят поцелуи направо и налево, но всё-таки сохраняют честь».

Неудивительно, что с таким настроем я не сразу осознала, что за бумагу протягивает мне Лайзо.

– Что это? – сорвалось с губ. Буквы были знакомые, но ни во что осмысленное они не складывались. – Не могу понять…

– Это письмо, – тихо сказал Лайзо. – В котором я сообщаю, что оставляю службу в особняке и уезжаю из Бромли. Я хотел предупредить раньше… Прости.

В груди стало холодно. Я с трудом сглотнула; казалось, что в горле что-то застряло и давит.

В этом «прости» не было ни капли вины.

– И что ты собираешься делать?

Я наконец осмелилась поднять взгляд.

Лайзо точно окружал свет, невидимый обычному глазу; так всегда выглядят люди, которые ясно знают, что им предстоит, и не страшатся того, что нужно преодолеть на пути к цели.

– Отправлюсь туда, где пригодятся мои таланты, – улыбнулся он, смягчая свои слова. – Обещаю, что когда снова переступлю порог этого дома, тебе не стыдно будет ни встать подле меня, ни выслушать то, что я захочу сказать.

– Мне и сейчас не стыдно.

– Слуга не ровня графине, – ответил он чуть резче, чем следовало. – Я должен стать кем-то больше… кем-то лучше.

– Тогда иди, – сказала я, ощущая, как смертельный холод от сердца распространяется по всему телу, обращая меня в подобие хрустальной статуэтки. – Но если только ты нарушишь слово и не вернёшься, то, клянусь, я…

– …Найдёшь меня и на том свете, – улыбнулся Лайзо снова. – Эллис жаловался уже, как ты его запугала. Но я вернусь. И спасибо.

Он вышел и тихо прикрыл за собой дверь.

Самое сложное было не рассыпаться в тот же миг на осколки.

…даже удивительно, но я справилась.