Ключ

Два бездыханных тела подтащили к краю и просто бросили вниз, в воду. Все еще сжимая ведро, Рол смотрел, как дрожит отражение полной желтой луны. Передернул плечами и, бросив ведро, шагнул к костру.

Испуганные люди тесно сгрудились вокруг. Кто-то проводил по лицу мокрой тряпкой, кто-то просто совал руку прямо в тлеющие угли. Сон не ушел. Лишь отступил на время, готовый снова наброситься, задушить в своих объятиях.

Никита сидел рядом со всеми, и уже никто не смотрел на него косо. Лишь Одноглазый нет-нет, да кидал задумчивые взгляды.

Рол не хотел спать, но он устал и продрог. Бесцеремонно толкнув плечом, он заставил потесниться одного из бандитов и сел рядом с Никитой, протянул ноги к костру, греясь.

Вожак, выжимая мокрые черные космы, вскользь поинтересовался:

— Не представишь нам своего друга, а? Кажется, мы обязаны ему жизнью.

Рол досадливо поморщился..

— Я домовой, меня зовут Рол. Мы появились вместе, но Никита поднял столько шуму, что я легко отвел вам глаза. И будь моя воля, я бы бросил вас подыхать тут...

— Смелый коротышка. — Одноглазый осклабился. — Ты мне уже нравишься.

Рол кисло улыбнулся в ответ.

— Болотный сон... Поганая смерть, — откликнулся кто-то с другой стороны костра. — Спишь и как будто тонешь... Придушить бы тебя, домовой. Чтобы знал, каково это.

— Но, но, полегче, — вскинулся Никита, но человек на противоположной стороне костра был слишком утомлен и напуган. Рол не почувствовал в его словах настоящей угрозы.

Одноглазый грязно выругался.

— Что ж... извини, брат, только выкуп за тебя я все равно получу, — Никита усмехнулся криво, вяло кивнул. Его снова клонило в сон, и Рол ткнул его локтем в бок посильнее.

— Сдашь его черным? — Сет не отводил взгляда от огня, — Ох, не добрая пойдет о тебе слава. Станут говорить, Одноглазый продался белгрским монахам... А может сразу попросишь у них жалованья?

— Заткнись! — атаман вскочил на ноги, — Я предупреждал тебя, Сет, придержи язык! Я тебе его быстро укорочу...

Сет не ответил, не отвел взгляда от костра. На несколько минут воцарилось тягостное молчание. Бандиты бросали на вожака косые взгляды. Одноглазый бродил по площадке, ругаясь и пиная всё подряд, в том числе и собственных людей. Рол с любопытством следил за ним.

— Хорошо! — Рявкнул Одноглазый, остановившись, наконец. — Я не стану служить Белгру! Но он, — толстый палец ткнул в сторону Никиты, — уберется отсюда. И дружок его тоже. За все те годы, что мы торчим на этом проклятом болоте, ни-че-го подобного не случалось. А сегодня я потерял двоих за одну только ночь! Я не верю ни в бога, ни в дьявола, ни в колдовство... но и в совпадения я тоже не верю... Пусть убирается. И отдайте ему все, что он там притащил с собой. Слышали?! Убью, если какой-нибудь жадный идиот оставит себе хоть что-нибудь... Ты тоже уйдешь с ними, Сет. Тебе повезет, если следующей ночью ты не проснешься. Иначе этот приспешник дьявола принесет тебя ему в жертву!

Одноглазый хрипло захохотал. Никто не разделил его веселья. Людям не хотелось смеяться в эту ночь. В тревожной полудреме они просидели до серого рассвета. Кто-то следил за костром, иногда приходилось вставать и идти к краю площадки за водой. Люди терли глаза, распяливали рты в мучительной зевоте. И только Рол совсем, совсем не чувствовал сна.

***

Утро началось туманом. Сырое и безрадостное, оно все-таки принесло облегчение. Никита почувствовал, что сон отступил. Дневальный потушил костер, вылив в него остатки воды. Белый дым без следа растворился в густом, непроницаемом киселе. Путники начали собираться в дорогу. Сет молча возился со своими небогатыми пожитками — Никита бросал на него косые взгляды и все гадал, как тот сумел ускользнуть из-под стражи. Рол руководил сборами. Никита держал мешок, а домовой аккуратно складывал и упаковывал каждую возвращенную бандитами вещь. Никто из грабителей не попытался присвоить себе хоть что-нибудь. Суеверные люди боялись оставить в лагере артефакт, вызвавший болотный сон. Никите отдали даже посох, который нашелся недалеко от костра. Атаман сам вручил его в руки Никите. Тот провел по теплой полированной поверхности. Даже сквозь ткань, которой были обернуты его обожженные ладони, он ощущал живое тепло дерева.

Едва туман начал рассеиваться, пронзенный первыми лучами восходящего солнца, их подвели к краю Цитадели, опоясали верёвками, и Никита сам проверил узлы, стянувшие их. Спуск не занял много времени. Привычно прыгнув спиной вперед, Никита помогал спускавшим его людям, отталкиваясь ногами от стен. Идеально гладкая поверхность, как ни странно, давала неплохое сцепление: подошва не скользила. Рол просто сидел в петле, медленно крутясь вокруг своей оси и осматривая раскинувшийся вокруг пейзаж. Сет, вероятно привычный к подобному спуску, был уже внизу. На полпути Никита оглянулся и, как и предполагал, увидел затянутое серым туманом черное болото.