Ключ

Эти слова придали сил и вселили уверенность - черные не станут стрелять в спину. Никита бежал на пределе напряжения, так как никогда еще не бегал в своей жизни. Когда до смотровой площадки оставался какой-то шаг, он почувствовал посох, подсекающий его ноги. Падая, он упустил Рола из рук, безжизненное тело домового полетело вперед и вверх, а Никита почувствовал, как ладони заскользили по камню, прокатились по гладкой деревянной поверхности, схватили и, разворачивая, толкнули дальше, вперед все тело, противоположным концом посоха отпихнув настигающего черного.

Вот так, юзом, на заднице, Никита въехал спиной вперед в жарко полыхающий костер.

Он страшно обжег ладони. Плащ вспыхнул факелом. Заорав, он вскочил на ноги, обожёнными руками срывая горящие тряпки, хлопая по тлеющим штанинам и плача от нестерпимой боли. Боль была настолько дикой, что, упав на колени, он нянчил покрывающиеся волдырями руки, не замечая ничего вокруг, не давая себе труда задуматься, откуда, собственно, взялся этот треклятый костер.

Услышав звук вынимаемой стали и почувствовав подбородком холодное касание, поднял голову, ожидая увидеть черных.

– Жалкое зрелище… – на него уставились один темный глаз и пустой провал глазницы. Шею щекотало лезвие тяжёлой секиры. – Может, ты прекратишь выть как ужаленный пес и расскажешь нам, откуда ты взялся?

Оглянувшись, Никита с трудом сообразил, что все еще находится на смотровой площадке Цитадели. Вот только теперь она была полна разномастным сбродом, и единственное, что было у них общего с гнавшимися за ним монахами – это холодно поблескивающая обнаженная сталь. Кольцо вооруженных людей постепенно сжималось.

– Я не привык, чтобы люди появлялись из воздуха вот так, ниоткуда. И я жду объяснений. – Бородатый верзила, по всему судя, вожак этой шайки, небрежно перехватил рукоять секиры. Лезвие качнулось, жиганув новой, живой болью.

Схватившись за горло, Никита почувствовал под пальцами кровь.

– Стойте! – высокий, крепко сложенный человек с длинными светлыми волосами, свободно струящимися по плечам, лезвием своего меча отвел секиру от его шеи. Одноглазый верзила ошарашенно проследил движение. Медленно набрал полную грудь воздуха и так же медленно выдохнул. Никита смотрел, не веря. Он знал этого человека.

– С каких это пор ты отдаешь здесь приказы, Сет?

Под взглядом верзилы Сет несколько смешался, но все же продолжил:

– Думаю, когда ты узнаешь, кто это, у тебя пропадет всякая охота убивать его.

– Говори. Я всегда готов слушать… когда говорят дело.

– Он – подданный Белгра. Когда-то был чертовски богат и имел связи при дворе, но его подловили на черной магии и идолопоклонничестве, – Никита во все глаза смотрел на Сета, повторявшего историю, расказанную Клементом в таверне, – кровавые жертвоприношения, убийства младенцев. И все это - без соизволения Святейшего Синода. в Белгре такое даром не проходит.

– Чернокнижник… Это объясняет его появление. Но какая нам радость с того, что он был богат когда-то? – Верзила разглядывал Никиту, словно кобылу на торгу. Взгляд этот был неприятен.

В серых глазах Сета сталью сверкнуло раздражение, но он продолжил спокойно.

– Я встретился с ним, когда мы с ребятами Ката промышляли в Октранском лесу. – Никита вскинул взгляд. До сих пор он был уверен, что Вадимир не ошибался, считая Сета атаманом шайки. Этот удивленный взгляд не ускользнул от Одноглазого. Сет продолжал, как ни в чем не бывало. – Уж не знаю, как он угодил под облаву, но мы оказались в одной связке. Он плел, что живет в заброшенном доме в чаще, в этом проклятом месте… Тогда мы только посмеялись, но теперь – я верю. – Серые глаза скользнули по лицам, теперь Сет говорил, обращаясь ко всем. – Он бежал вечером того же дня. А на следующий день приехал страт короля Ссарома. Они долго говорили с капитаном Вадимиром, а потом дружинники разделились. Часть осталась с обозом, другая – ушла со стратом и капитаном. Они пошли ловить этого человека. Вы только представьте себе, – Сет чуть возвысил голос, – отряд дружинников и монахи ловят одного человека, который бежал из обоза невооруженным! Он – огромная сила. Не трогайте его.

Верзила захохотал, щеря черные, гнилые зубы. Люди вокруг костра улыбались не так уверенно.

– Чернокнижник! Да он не может даже справиться с болью! В конце концов, однажды дружинники сумели схватить его, чем мы хуже? – Верзила усмехнулся зло, обернулся за поддержкой к своим людям. Каждый поник под его пристальным взглядом. – Возьмите его живым, ребята, думаю, страт заплатит за него хорошие деньги.

Клинок Сета взвился, со свистом вспарывая воздух, но секира оказалась быстрее. Меч, блеснув молнией, улетел куда-то во тьму, Сет был отброшен на камни мощным ударом обуха. Одноглазый сделал пару шагов к упавшему человеку. Склонился, улыбаясь.

– Я люблю шустрых, Сет. Но пора бы уж тебе усвоить, где твое место. – Казалось, происшествие лишь позабавило одноглазого.