Киселёв vs Zlobin. Битва за глубоко личное

Киселёв: Вот молодец сенатор! Вот это демократично — за деньги налогоплательщиков просто многого не помнить. Уверен, Ельцин — лишь частный пример выпадения памяти.

Злобин: Ну не помнит. Я довольно иронично его поддел, на что он ответил: «Молодой человек, — я тогда был молодым человеком, — а зачем мне знать фамилию Ельцина? Если понадобится, мне помощники подскажут. Но — можете меня проверить — я знаю фамилии всех полицейских своего избирательного округа. И фамилии почти всех учителей своего избирательного округа. И когда у них дни рождения. На каждый праздник я посылаю им открытки. У меня с ними прямая связь, потому что это мои избиратели. Они ко мне приходят постоянно. И вот это мне важно. А кто там президент России — мне не важно. Ну да, наверное, если я буду как-то в это вовлечен, в какой-нибудь международный комитет, мне объяснят, подскажут, подготовят справку». Понимаешь, он не помнил — и ему было не стыдно.

Киселёв: Ну а кто сказал, что в России губернаторы не помнят фамилий учителей? Вернее, все-таки, — директоров школ. Вообще-то хороший руководитель знает своих подчиненных. А не помнить президента России, да еще считать, что это правильно, — воинствующее невежество. Да ты и сам это понимаешь, поскольку поддел его.

Злобин: Просто здесь учитель никогда не попадет к губернатору. Или к депутату, или к сенатору. Хотя он и не пойдет. Ты и сам это знаешь.

Киселёв: Почему?

Злобин: Потому что надо звонить, объяснять, идти в бюро пропусков с паспортом.

Киселёв: Не вводи людей в заблуждение. У каждого российского губернатора есть приемная, куда может прийти каждый гражданин. Уверен, что любой учитель может заявиться на встречу с губернатором и эта встреча состоится. Да и сам губернатор ездит по своему региону и свободно встречается с людьми. Это норма. И не надо главу региона отлавливать где-то в коридорах Совета Федерации и дергать за рукава. К тому же и вопросы безопасности никто не отменял.

Злобин: Ну уж безопасность-то в Америке, наверное, серьезнее поставлена. Хотя тоже не идеал.

Киселёв: Не знаю, насколько серьезнее. По крайней мере у нас никто на пассажирских самолетах в небоскребы над Москвой не врезался. И терактов с тысячами погибших, слава богу, не было. Но традиции обеспечения безопасности, конечно же, у нас с Америкой различаются, как и характер угроз. Так что разница в системах поддержания порядка — вопрос технический.

Злобин: Да нет, не технический. Это часть процедурной демократии. Если ты не имеешь прямого доступа к людям, которые тобой руководят, конечно, это не технический вопрос. Здесь нужно писать обращение в приемную, заказывать пропуск, объяснять, зачем ты сюда идешь, — если тебе этот пропуск еще дадут, простому человеку. А, как правило, не дадут, потому что депутатам некогда. Я понимаю, что это не проблема депутатов, а проблема устройства.

Киселёв: Можно подумать, что если американскому депутату некогда, то он станет с кем-то разговаривать. Везде в мире встречи принято назначать заранее. Не думаю, что явившийся в Конгресс американец может тут же рассчитывать на встречу с кем угодно. Да и не так это, Коля.

Злобин: Нет, конечно. Но с помощником наверняка встретится. Но дело не только в этом. Понимаешь, как говорят, дьявол — он всегда в деталях. Меня, например, возмущает, что в России в государственные музеи надо покупать билет. В Америке не надо — потому что музей государственный, он и так на твои деньги существует. А тут ты обязан покупать билет — почему? Почему с тебя два раза берут деньги за одно и то же? Вот такие мелкие вещи сильно царапают.

Киселёв: Просто в Америке эти билеты включены в бюджет, а в России нет. С другой стороны, а почему их должны включать?

Злобин: Подожди, а на какие средства существует музей? Кто зарплаты платит сотрудникам — разве не бюджет?

Киселёв: Ну, Коля, а тебя не царапает, что все национальные природные парки в США тоже государственные, как и многие российские музеи, но вход в них платный — по билетам за тридцать долларов? И на этом примере мы будем делать заключения о качестве демократии? Да это просто вопрос разделения источников финансирования, вот и все. Я здесь не вижу никакой особой темы для рассуждений о демократии. А кто-то скажет: «А я вообще не хожу в музеи, почему я должен это оплачивать?» Такие дискуссии начнутся! Да и вообще государственных музеев в Америке — кот наплакал. Можно по пальцам пересчитать. Демократично ли это вообще? Или, допустим, тебя не царапает, что в американском метро, которое тоже существует на деньги налогоплательщиков, ты покупаешь билет? Демократично? Так же и с государственными музеями у нас.