Хамелеонша

– Я ж художник: рисовал! – оскалился Людо, демонстрируя полный рот крови, и с коротким замахом пнул вставшего было на четвереньки Киллиана.

Тот упал обратно с болезненным стоном.

Стражник грубо отшвырнул брата к стене, буркнув:

– Только шевельнись мне ещё.

– Грасье обещал засунуть ему черенок в зад, когда закончит со щекой, – прохрипел оруженосец со сломанной рукой и, поморщившись, попытался подняться, но тут же завалился обратно.

– Ублюдок, он мне нос сломал, нос сломал, – гнусавил другой.

Кто-то потянул меня за рукав.

– Идёмте, Лора, вам не нужно на это смотреть, – мягко произнёс Тесий.

Я раздражённо высвободилась.

– Нет, моё место здесь, рядом с братом!

Он продолжал настаивать, и тогда я произнесла очень спокойно, глядя ему прямо в глаза:

– Отпустите, или я вас сейчас ударю.

Наверное, взгляд мой стал, как у Людо, потому что Тесий отшатнулся с таким лицом, будто видел меня впервые в жизни. Но я уже не смотрела, кинувшись судорожно ощупывать брата, проверила зубы за разбитыми губами, а когда коснулась рёбер, он поморщился и отстранил меня:

– Я в порядке.

– Ничего не в порядке, кажется, одно или два ребра сломаны, и верхний зуб шатается!

– У него пара царапин в сравнении с остальными, – раздался скрипучий голос юстициария. – Так кто-нибудь объяснит, во имя Праматери, что здесь произошло?

– Что тут неясного?.. – просипел лежавший ничком пострадавший, хватаясь за живот, но так и не сумел ничего добавить, борясь с рвотными позывами.

Оруженосцы мрачно переглянулись, никто, включая Людо, не торопился пролить свет на причину драки.

– Кто вас предупредил о произошедшем, Ваше Величество? – повернулся Бодуэн к племяннику.

Годфрик стоял обескураженный и, похоже, не знал, что обо всём этом думать и чью сторону принять. Метнул в Людо неуверенный взгляд, нахмурился и велел спрятавшемуся за спинами мальчишке:

– Расскажи им.

– Только пусть этого сперва вытащат, – поморщился юстициарий на белевшие ягодицы. – И поставят на ноги остальных – тех, кто может стоять.

– Без глупостей, – предостерёг стражник Людо, отходя.

Пока он высвобождал постанывающего пленника, что оказалось не так-то просто, паж, бледный, как скисшее молоко, вышел вперёд, робея под взглядами, а ещё больше при виде своих сообщников в таком плачевном состоянии. Он явно тысячу раз пожалел, что ввязался в затею, начинавшуюся так весело, и в которой ему была отведена столь важная роль.

– Мы играли в карты… – начал он, – а потом этот вот появился… – боязливый тычок в сторону Людо, – вытащил нож и стал им размахивать… то есть проиграл и потому начал… и пришлось его маленько…

– Это ложь, – чётко произнесла я, и мальчишка вздрогнул. Заглотнул воздух для протеста, но так ничего и не произнёс. – Всё было не так. Брат никого не трогал… первым по крайней мере. Я была рядом, поэтому знаю, как всё случилось.

Теперь уже я оказалась в центре внимания.

– И как же? – сложил руки на груди Бодуэн.

По лицу не понять, что творится в голове. Не совершила ли я ошибку, позвав его сюда? Как бы решил дело Годфрик, явись он один?

Я не успела заготовить оправдательную речь, но фразы сами потекли с языка, складываясь в довольно гладкую историю. Отвергнуть полностью слова заговорщиков значило бы обвинить их от начала и до конца в клевете и сговоре, не предложив подкрепляющих доказательств, поэтому, не слишком удаляясь от их версии, я просто вплетала корректирующие узоры в паутину чужой лжи.

– После ужина мы с братом взяли лодку, чтобы покататься возле замка и порисовать – сегодня как раз подходящая для этого ночь. Косой Тоди подтвердит, что так и было, можете прямо сейчас его спросить…

– Мы сделаем это позже, – скрипнул юстициарий. – Дальше?

Я облизнула пересохшие губы и, сохраняя внешне уверенность, продолжила:

– Мы поплавали и порисовали на берегу около часа, а по возвращении пожелали друг другу добрых снов и уже хотели разойтись на ночь, когда услышали на кузне голоса. Из любопытства заглянули внутрь и увидели тут их всех, – я обвела рукой раненых и перевернула носком ближайший втоптанный в грязь прямоугольник, – за картами. – Взгляд упал на наш разорванный пополам рисунок с растёкшимися угольными башнями и кляксой вместо луны. – Они позвали Людо играть с ними, но он отказался. Тогда Киллиан, которому особенно это не понравилось, начал задирать брата, отнял у него сумку с рисунками и… помочился на них.

– Неправда! – злобно прогундосил оруженосец с баклажаном вместо носа. – Это Юстин обделался, когда сумасшедший на него накинулся. Она врёт, эта су…

Выкрик прервался смачным хрустом.

– Рука дёрнулась, – пояснил Людо, – видать, нерв защемило.

И тут же сам согнулся пополам, когда кулак стражника врезался ему в живот.

– Предупреждал ведь, – рыкнул громила.

Я впилась ногтями в ладони, наблюдая, как эта же короткопалая рука вздёргивает бледного задыхающегося брата за шею, и через силу вытолкнула следующую порцию недоправды:

– А потом Киллиан начал оскорблять меня и осыпать такими грязными ругательствами, которые просто язык не поворачивается повторить…

– Не поворачивается? У вас? – переспросил Бодуэн.