Карсак. Том 2 (3)

«Тиалапе».

— Стало быть, ты знаешь капитана Иликина?

— Знал. Он погиб. А ты что, тоже тельбириец?

— Я был на «Филиане» и угодил в плен после сражения

под Тхэром. Вот уже несколько дней, как я знаю…

— Успеете еще наговориться, — прервал их Кельбик. —

Давайте другого, вот этого, толстого.

На сей раз эффект был не столь мгновенным, но столь

же верным: толстяк спокойно, не кипятясь, излил на сидя-

щего в клетке р’хнех’ера весь свой запас самых отборных

ругательств.

Остальные пленники смотрели, ничего не понимая.

— А теперь вы, — сказал Кельбик. — Все сразу! Разби-

раться больше не будем!

Он направил прожектор на пленников. Тщетно пы-

тались они увернуться: Кельбик хлестал их невидимым

лучом, вызывая крики боли и страданий. Затем началось

настоящее столпотворение. Все пытались говорить одно-

временно, на чем свет стоит костерили р’хнех’еров, выкри-

кивая угрозы и проклятия, оплакивали участь своих остав-

шихся на Тельбире родных и близких. Внезапно какой-то

юноша выхватил из-за пояса Кельбика фульгуратор и, пре-

жде чем ему успели помешать, испепелил метавшегося по

всей клетке р’хнех’ера.

— Убейте меня, если хотите! — прорыдал он. — Они съели

мою сестру, эти животные!

— Вполне убедительный эксперимент, — заметил я. —

Остается лишь установить подобные прожекторы на наши

космолеты и отправиться на поиски вражеских кораблей.

После этого мы можем высадиться и…

409

— У меня есть другой план, Хорк. А что, если мы под-

вергнем облучению весь Тельбир?

— Для этого потребуется слишком много прожекторов.

Правда, если не приближаться, действовать издалека…

— Невозможно. Мнемоническое излучение подчиняется

закону обратных квадратов, проще говоря, оно ослабева-

ет пропорционально квадрату расстояния до объекта. Для

того чтобы оно оставалось эффективным, первоначальный

импульс должен иметь невероятную мощность. Из космо-

летов мы этого сделать не сможем. Но вот если установим

огромные прожекторы на Земле…

— А как близко к Тельбиру нужно будет подвести нашу

планету?

— Исходя из мощности ста тысяч киловатт — больше

наши аппараты теоретически не выдержат, — примерно на

три миллиона километров.

— Практически это неосуществимо, Кельбик.

— Почему?

— На таком расстоянии между Землей и Тельбиром воз-

никнет столь сильное взаимное притяжение, что без сложных

маневров нам не удастся избежать столкновения. Не говоря

уж об огромных приливах, риске опустошительных земле-

трясений и т.д. и т.п. Твоя цель мне понятна: облучить за ко-

роткий промежуток времени весь Тельбир, повсюду развязав

практически одновременное восстание. Но это невозможно,

и нам придется удовлетвориться менее тщеславными пла-

нами. Например, мы можем занять Тельбир и освобождать

планету сектор за сектором.

— Это будет долго и обойдется нам в тысячи жизней!

— Другого способа я не вижу. Тем временем мы сможем

дезорганизовать космический флот противника, захватить

его корабли, привлечь на свою сторону их экипажи. А когда

будем готовы — ударим, и ударим решительно и мощно!

— Полагаю, ты прав. Да, кстати, ты уже вспомнил, что

сказал мне в нашу первую встречу?

Я почувствовал, что краснею. Ну и скотина же этот Кель-

бик! Когда мы впервые встретились, я только что прочел его

докладную записку и сказал ему: «Помилуйте! Это еще что

за чушь?»

410

Первый психотехнический бой был дан спустя месяц.

Хотя за это время произошло несколько кровавых стычек, мы

откладывали использование нашего нового оружия до того

момента, пока им не был бы оснащен весь флот наших космо-

летов. Сражение завязалось на уровне орбиты самой внешней

планеты, орбиты, которую Земля пересекла уже со скромной

скоростью сто сорок километров в секунду: мы вовсю тор-

мозили! Несмотря на все свои усилия, Кириосу не удалось

помешать Кельбику и мне принять участие в этой схватке.

У нас было сорок пять космолетов против примерно ста

двадцати вражеских. Мы выстроились растянутой цепью.

Противник открыл огонь издалека, начав обстреливать нас

баллистическими ракетами, на которые мы отвечали свои-

ми. Наконец, когда мы достаточно сблизились, я приказал

включить прожекторы. Сначала ничего не произошло, словно

панцирь вражеских кораблей был непроницаем для мнемо-

нических волн, но мы знали, что это не так. Еще несколько

ракет вылетело в нашем направлении; мы уничтожили их на

полпути, однако отвечать не стали. Внезапно боевой строй

противника начал распадаться. Один из звездолетов открыл

огонь по соседнему, тот ответил, и оба исчезли в ослепитель-

ной вспышке атомного пламени. Затем заговорило радио:

— Остановитесь! Прекратите огонь! Это ужасное недо-

разумение! Мы готовы вступить в переговоры!

Под усиленной охраной — следовало опасаться любого

подвоха! — их корабли, с нашего разрешения, опустились на

Землю. Делегацию экипажей принял Совет. Их рассказы мало

чем отличались один от другого: люди вдруг очнулись от

безумного сна, истребили трех или четырех р’xнех’еров, кото-

рые находились на каждом из кораблей, и запросили нашего

согласия на переговоры. Лишь в одном случае р’xнех’ерам

удалось одержать верх.

Война продолжалась так месяца четыре. Человеческих