Карсак. Том 2 (3)

час на поверхности невыносимо. Лишайники горят. Думаю,

теперь мне осталось жить недолго, — закончил он тихо.

На мгновение он исчез, затем снова появился на экране.

— Здесь уже тридцать два градуса! Когда стрелка покажет

пятьдесят…

Он положил термометр на стол так, чтобы мы его видели.

Стрелка быстро перемещалась. Сорок градусов… сорок пять…

Я почувствовал, как кто-то сунул мне в руку бокал. В под-

земелье марсианского ретранслятора Клобор поднял свой:

— Друзья, тост Кальра-основателя! Думаю, сейчас он са-

мый подходящий! За прошедшие века, которым я посвятил

свою жизнь!

— За настоящее! — хором ответили мы, вставая.

— За вечные дни грядущего!

Мы выпили. Клобор поднес бокал к губам, отпил и рухнул

на стол; рука его бессильно свесилась на пол.

Мы продолжали стоять молча. Стрелка термометра пере-

мещалась все быстрее и быстрее. Когда она показала девя-

носто градусов, ретранслятор перестал работать.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ВЕЛИКИЕ СУМЕРКИ

глава 1

Заговор

Когда Марс испарился, давление немного упало. Наши

шансы на выживание выглядели теперь великолепны-

ми, и, если не случилось бы ничего непредвиденного,

смертельной опасности, казалось, мы уже избежали. Мы

решили немного передохнуть, поручив наблюдателям сооб-

щить нам, если будет что-то новое. Ко мне присоединилась

Рения, которую все еще беспокоил тот ужасный напор, коему

подвергалась земная кора. И действительно, малейший сбой

в синхронизации геокосмосов мог вызвать непоправимую

катастрофу. Но в данный момент силы были практически

уравновешены, расходясь лишь на несколько дин. Захватив

с собой легкий приемник-передатчик, на случай, если мы

кому-либо понадобимся, мы вышли на улицы города.

Я думал, что уже знаю его «от» и «до», этот подземный

город, но сегодня я смотрел на него новыми глазами: нам

почти не встречалось прохожих. Все находились в своих

квартирах, кабинетах, на заводах, в лабораториях, собрав-

шись группами перед экранами. Пронизанный сверкающи-

324

ми авеню, более узкими улицами, прорезанный огромными

садами, ложное небо которых всегда было голубым, за ис-

ключением тех часов, когда шел дождь, город простирался

на десятки километров. Мы направились к шахте № 702

и спустились на нижний уровень, где находились «джунг-

ли». Там обитали хищники, которые бродили по подзем-

ному миру совершенно свободно. Постовые у входа узнали

нас и пропустили без вопросов, даже несмотря на то, что

мы были вооружены фульгураторами. Обычно проходить

в джунгли с оружием воспрещалось: любой, кто отправ-

лялся туда погулять, делал это на свой страх и риск. Но

на властителей и верховного координатора это правило не

распространялось. На некотором расстоянии от входа мы

наткнулись на Хлларка и его трибу. В отличие от обычных

слонов, из которых мы спасли лишь необходимых для вы-

живания вида, прибежище в Хури-Хольдэ нашло все стадо

параслонов целиком. О том, чтобы оставить этих разумных

существ погибать, не могло быть и речи!

Мы взяли легкий катер и на минимальной высоте обле-

тели чащу. Затем опустились на какую-то прогалину. Рас-

тянувшись на траве, я случайно растревожил гигантский

муравейник. Вокруг нас простиралась полустепь. Иллюзия

свежего воздуха была полной. Свет заливал далекие дали.

Стены, впрочем, слишком далекие, оставались невидимыми,

а верхушки массивных колонн, которые то тут, то там под-

держивали свод, также терялись в иррадиации.

Приглушенный рык заставил меня вздрогнуть и потя-

нуться за фульгуратором. К нам приближался громадный

лев; его большие желтые глаза смотрели мне прямо в лицо.

По развитому выпуклому лбу под рыжей гривой я тотчас же

понял, что это один из паральвов, и убрал оружие за пояс.

Животное — но было ли это все еще животное? — уселось

в трех шагах от нас. Я подошел к нему, провел рукой по жест-

ким волосам, нашел идентификационную пластину: Сирах,

30 Кхар 4605. Имя и место рождения.

— Ты как, Сирах, — сказал я, — в порядке? Или что-то

не так?

Он тихо испустил несколько ритмичных полурыков.

— Прости, старина, не знаю твоего языка.

325

У паральвов и в самом деле был свой язык — самый эле-

ментарный, всего с сотню-полторы «слов», обозначавших

главным образом конкретные предметы или простые дей-

ствия. Он подошел ко мне, прикусил подол туники, потянул

за него.

— А! Ты хочешь, чтобы мы пошли с тобой? Ну ладно,

только не слишком далеко. Нам желательно не отходить от…

Чтобы он понял, я указал на катер.

Сирах был настойчив, и мы последовали за ним. Метров

через сто мы напоролись на труп молодого паральва: мех его

был обожжен в паре мест — судя по всему, в него стреляли

из фульгуратора.

Рения посмотрела на меня: кто мог оказаться столь глу-

пым — столь преступным и глупым, — чтобы убить паральва?

Они никогда не нападали на людей, всегда вели себя друже-

ски, и потому время от времени им даже позволяли, к ве-

личайшей радости детишек, подниматься в городские сады.

К тому же, рождаемость у паральвов — да и всех прочих

параживотных — находилась на крайне низком уровне, и по-

тому убийство такового, даже не преднамеренное, каралось

у нас очень строго.

Сирах потащил нас дальше. Метрах в десяти от перво-