Калибр имеет значение?

– А вам, что же, хочется, чтобы они друг друга поубивали? Завидуете, что из-за вас в молодости никто не стрелялся, так пусть стреляются под вашим руководством? – прищурилась Лидочка.

– Что же я, свечки зря покупала?

– А вы их за здравие поставьте, – улыбнулся Становой. – Вот что, Ираклий Петрович, раздумал я, давайте-ка мириться. Чепуха какая-то выходит. Можем график, в конце концов, согласовать, когда вы играете, а когда – мы. Простите, что нагрубил, характер у меня вспыльчивый. Так уж вышло.

Швец с облегчением кивнул и протянул Становому руку.

– Подождите! Подождите! – от берега на пригорок к ним взбирался дядя Сеня. – Леня, ты понимаешь, какая незадача, внуки-шельмецы порох сперли, а там у вас на полке песок с золой. Ничего не выстрелит! Вот, я свежий принес. Теперь можно смело… Вы уж простите старика, не проверил.

– Не нужно уже, дядя Сеня, – улыбнулся Шумахер, – дуэли не будет.

– Как же так? А впрочем… может, оно и к лучшему. Пистолет-то надежный, но все-таки ему почти сто пятьдесят лет. Мало ли что.

Музыканты и шахматисты двинулись навстречу друг другу, смешались. Стали жать друг другу руки, кто-то даже обнимался. Стало шумно. Все говорили со всеми, и только Леня видел единственного собеседника.

– А вас, значит, Лидой зовут?

– Да, а вас?

– Я Леня. Получается две «Л».

– Я видела, вы на меня смотрели вчера. Было неловко.

– Вы… я… вы меня словно зачаровали.

– Ой, я больше так не буду… Постараюсь…

– Нет-нет, вы… я только рад…

И тут на пустырь с ревом въехал фургон со знакомой всем в городе рекламой магазина «Ворошилов». Дверь открылась, и в пыль спрыгнул здоровенный бритый детина, которого Леня уже встречал в Градстрелсбыте, тот самый «тренер» из СОСНИ. Сейчас он сменил пиджак на спортивный костюм.

– Я от Ваграма, – пробасил тренер. – Кто тут его лучший друг? Кому стволы нужны?

– Увы, уже никому… – начал было Становой.

– Постойте, – остановил его Ираклий, – молодой человек, можно узнать ваше имя?

– Валек, а чо?

– А сколько, к примеру, Валек, стоит один патрон?

– Прикалываешься, дед? Либо бери пушку с патронташем, либо мы поехали…

– А знаете, Валя, что в увертюре Чайковского «1812 год» в финале звучат залпы пушек?

– Гонишь?

– Нет, правда. А ну-ка, ребята, скорее за инструменты… «Восемьсот двенадцатый» Петра нашего Ильича за примирение, разом!

Музыканты похватали инструменты. Леня бросился к громоздкой тубе, схватил ее и галантно подал Лидочке. Она на чуть-чуть смутилась, но только на мгновение.

Оркестр заиграл. Торжественные звуки скатились с крутого берега, разлились над рекой и, кажется, достигли даже далекой птицефермы.

Когда Швец сказал «пора», Валя извлек из кармана большой блестящий револьвер и выстрелил в воздух. Потом по команде еще раз и еще.

– Вот он, «Писмейкер», – опешил Леня. – смотрите, Лидочка, это то оружие, что я искал.

– Круто, дед. Прям круто! – Валя хлопнул Швеца по плечу. – Слушай, так это выходит, что мы у вас, что ли, точку рядом с «Елочкой» отжали?

Ираклий развел руками.

– Погорячились. Таких музыкантов рядом держать нужно, – уверенно заявил Валек. – Вернем сцену на прежнее место, а ларек свой рядом поставим. Мы ж там хотим точку новую открыть. От сети «Ворошилов». В наше-то время без оружия никуда. Пистолеты-то всем нужны…

– Конечно, без них уже и Чайковского сыграть не могут, – засмеялся Становой.

– А как же администрация? – все еще сомневался Швец.

– Договоримся. Корешок у меня там работает, тоже инвалид, – осклабился Валя, и последний луч заходящего солнца сверкнул на золотом зубе торговца оружием.

– Скажите, Лидочка, а что вы делаете завтра вечером? – решился Леня.

– Играю в сквере, – улыбнулась Лида.

– И я… Значит, увидимся.

– Конечно, увидимся.

– Граждане, граждане! Радость-то какая! – через пустырь к ним бежала хозяйка овчарки, о которой на время все забыли. – От вашей канонады Мопсика, наконец, попустило!

– А вы как хотели, тетенька? – гордо проговорил Леня Шумахер и решительно подмигнул Лидочке. – Оружие – это сила! Пистолет – это ум, честь и совесть нашей эпохи. Без него сегодня никуда. От него и кошке приятно… То есть собаке.

Александр Конторович Школа выживания по-русски

Это случилось… ну, не так-то уж и давно.

В то время у нас снова начали рассматривать всевозможных иностранных гостей в качестве частично положительных товарищей. И поэтому всячески радовались их приезду и старались по мере сил им помочь во всевозможных трудностях.

А их – особенно для приехавших издалёка людей, впервые столкнувшихся с нашей реальностью, хватало повсюду.

Место, где всё это происходило – глухие и поныне леса в Псковской области. Хватает там всевозможных болот и прочих радостей. Соответственно – полным-полно и всякого зверья – порою так и весьма недоброго.