Калибр имеет значение?

А потом Леня открыл для себя радость коллекционирования. Он увлекся филателией. А марочники в любую погоду собирались опять же в Сквере имени Трудящейся Молодежи. Особенно Леня любил марки французских колоний – Сахары Западной, Марокко, Алжира. Их продавали «по франкажу». Узнавали курс франка и множили на номинал марки. Так определялась цена негашеных марок, гашеные были дешевле, но ими серьезные юные коллекционеры пренебрегали. Не понимали еще, что ценность марки – в ее истории… Тогда Леня сошелся с Ваграмом. Леня собирал марки по теме флора и фауна, а Ваграм – автомобили и самолеты. Высокий, статный, темноволосый мальчик был заводилой во всех дворовых делах. А Леня давал ему списывать. Сначала упражнения по русскому языку и задачи по математике, а потом и конспекты по физике, химии, биологии.

В последние годы Леня редко виделся с Ваграмом. У того появились свои какие-то загадочные дела, в суть которых Леня не вникал. Ну, а у Лени появился шахматный клуб «Проходная пешка». Он постепенно стал занимать большую часть его свободного времени.

Леню зачаровывал мир шахматных фигур. Ему было интересно представлять на доске настоящие войска, стреляющие друг в друга. Ему нравилось наблюдать за их передвижением с клеточки на клеточку… Но со временем Леня вдруг начал замечать, что гораздо больше его привлекают движения девушки, игравшей на тубе в оркестре имени Аркадия Велюрова. Лица на таком расстоянии видно не было, но движения тела… Они были то резкие, то плавные, то скупые, то, наоборот, размашистые… Они были прекрасны.

В магазине всегда все просто, и никакой романтики.

– «Писмейкера» нет. Только по записи, – сказала девушка и почему-то обиделась. – Дефицит. Вы же не записывались?

– Нет. Но, может быть, у вас есть что-то другое, похожее. Э-э-э, представительского класса? – растерялся Леня. – У нас дуэль, понимаете, нельзя ударить в грязь лицом.

– Парные пистолеты есть только для новобрачных, – продавщица бухнула на прилавок две нарядные коробки, украшенные кольцами и голубками. – Есть серебряные револьверы и розовые «Макаровы». Будете брать?

Леня представил себе Станового с розовым пистолетом, и ему сделалось дурно.

– Нет-нет, нужен один пистолет, но какой-то особенный, чтобы впечатление произвести.

– Ну, не знаю, – девушка как будто оттаяла. – Есть квадрокоптер-глухарь с пулеметом, но это только для полиции, ЧОПов и других корпоративных клиентов.

– Неужели совсем ничего нет?

– Молодой человек, если у вас спецзаказ, обратитесь в Градстрелсбыт. Там что хочешь найдут. А у нас обычный магазин. Дробовики, карабины, люгеры, беретты – простое повседневное оружие. Никакого эксклюзива!

Вот оно! Градстрелсбыт! Как он мог забыть?

– Спасибо большое! – Леня улыбнулся девушке. Но та уже отвернулась.

– СОСНИ! СОСНИ! – надрывалась грудастая секретарша. За ее спиной висел яркий плакат «Вооруженная мать – здоровые дети!».

– Сосни, ха! Я б соснул, – проворчал мужчина в кардигане рядом с Леней. – В смысле поспал бы немного… Вы не подумайте…

– Простите… А это что, аббревиатура? – робко поинтересовался Шумахер.

– А то! Сообщество Снайперов-Инвалидов, – хохотнул кардиган. – Блатные! Сейчас без очереди примут.

– СОСНИ здесь! – что-то большое толкнуло Леню в плечо. Здоровенный лысый детина пробирался к стойке.

– Ты что, инвалид? – крикнул кто-то в толпе.

Гигант замедлил свое движение, медленно повернулся, обведя очередь мрачным взглядом.

– Я тренер! – громыхнул он и оскалил желтоватые зубы в недоброй ухмылке. – Кто хочет в команду – подходите.

Желающих не нашлось.

– У вас что? – сочувственно спросил Леню кардиган.

– Дуэль, – вздохнул Шумахер.

– А! Дело чести! Бог создал обезьяну, а Смит и Вессон сделали из нее человека, – понимающе кивнул собеседник. – У меня разрешение на беглый огонь. Месяц уже хожу. Думаю, скоро добьюсь… Или это был Дарвин?

– А можно узнать… зачем вам беглый огонь? – деликатно поинтересовался Леня.

– Неудачный брак, – мужчина тяжело вздохнул и отвернулся. – Маркс! Точно, это Маркс создал обезьяну…

– Запоры у вас бывают часто или не бывает совсем? – сонный психиатр, не глядя на Шумахера, писал что-то в карте. Леня огладил пачку справок, которую уже получил, чтобы оформить заявление на «Писмейкер», и это придало ему уверенности. Он не помнил точно, на каком этаже сейчас находится. Кругом серый линолеум, стены – голые. Хоть бы картинку какую-нибудь повесили. Или наглядную агитацию. Запутанная планировка Главстрелсбыта была словно создана для того, чтобы путать сознание неподготовленных граждан. Шумахер подумал и с ужасом понял, что на мгновение забыл о цели своего визита.

– Не бывает совсем, – уверенно ответил Леня.

– В самом деле? – заинтересовался психиатр.

– Скажите, а сколько еще нужно справок?

– Вас это беспокоит?

– Э-э-э… Нет.

– Ответ правильный, – произнес психиатр с таким удовлетворением, словно его угостили чем-то вкусным. – Вот вам справка, отнесите ее сначала в регистратуру на минус-третий этаж, поставьте печать, а потом поднимитесь на шестой и пройдите по галерее в соседний корпус. Вам нужен кабинет 3456/4.

Леня вздохнул и побрел.