Калека, Дева, Старец и Дитя

— Что ты?.. Нет! Нет, не смей! — Я пыталась оттолкнуть мужчину, ударить в уязвимые места, отползти. — Слезь! Убери руки! Пусти! Не трогай меня! Сдохни!

Калека отпустил меня лишь затем, чтобы справиться со своей одеждой. Рывком спустив штаны, он прижал меня и раздвинул мои ноги. Вряд ли он занимался чем-то подобным раньше хоть раз, но он точно знал, как именно это делается. Ублюдок с самого начала это планировал? И Мята сопротивлялась с большим успехом, чем я.

— Не надо! Не делай этого! — Я уже не угрожала, а умоляла. — Не трогай меня! Только не так, пожалуйста! Зачем… зачем ты делаешь это? Ты не должен! Отпусти меня, прошу! Пощади!

Он прикоснулся ко мне между бёдер, и я сжалась. Никто раньше не трогал меня там. Только Чили. Калека не просто собирался отобрать то, что было самым ценным для Девы. Наше единство с Чили… он осквернит его. Я не посмею даже вспомнить о ней больше, потому что буду чувствовать себя грязной, использованной.

— Чили, — повторяла я слова своей собственной молитвы. — Чили!

— Тише, — прошипел мужчина, отклоняясь, чтобы сплюнуть себе на руку. — Всё хорошо, не бойся, тебе нечего бояться. Только не тебе. — Он тяжело дышал, я отчётливо ощутила его дрожь, когда он прижался ко мне стремительно, нетерпеливо. Обхватив свою напряжённую плоть, он направил её в меня. — Вот так.

Я била и царапала его, но Калека не пытался меня сдержать, он просто не обращал на это внимание, больше сосредоточенный на запретном удовольствии, чем на боли. Боли? Его внешность давала понять, что страдать — обычное его состояние. Тогда как мне никогда не было настолько мучительно.

Он толкнулся внутрь, и я застыла. Ненависть, стыд, страх отошли в сторону, стали просто незначительными на фоне жгучей боли. Худшее, что могло случиться с Девой, только что случилось со мной. Я закусила губу, рот наполнился кровью. По вискам текли слёзы. Я ждала.

Теперь он уйдёт? Этого достаточно?

— Не сжимай так. — Калека отодвинул моё бедро, давая понять, что только начал. — Когда я буду полностью внутри… тогда я буду счастлив почувствовать, насколько ты сильна здесь. А сейчас лучше расслабься, я всё равно сильнее. Отдайся мне.

Это длилось вечно. Я извивалась под ним, пытаясь избежать проникновения, а он прижимал меня к земле. Его пальцы впились в моё бедро, а другой рукой Калека зарылся в мои волосы и оттянул голову назад, заставляя выгнуться навстречу. Стон удовольствия прозвучал противоестественно среди воплей умирающих. Мужчина надолго замер, явно наслаждаясь тем, как моё тело реагировало на это вторжение. Невыносимо глубоко… тесно… жарко…

Напряжённая до предела, я расслабилась, лишь когда он чуть отступил… чтобы в следующую секунду толкнуться ещё глубже. Это было похоже на пытку, худшую из тех, на которую был способен Калека. Он двигался, отстранясь и прижимаясь вновь, сначала медленно, пробуя, а потом всё настойчивее… Его хватка сместилась с моего бедра на талию, он уже не удерживал меня, а устраивал так, как ему удобнее.

Моя ненависть ничего не значила в тот момент. Мои навыки тоже. Великая отшельница? Я была самой слабой женщиной на земле. Все мои «испытания» были не ради славы, которую нам сулили в детстве, а ради позора, которого стыдились бы даже рабыни Внешнего мира. Честь и достоинство — Мята так часто говорила мне о них, а теперь она лежала совсем рядом, растерзанная, а меня насиловал предводитель Калек среди маков, которые я посадила в память о Чили.

Но ведь Калека этого не знал. Всё то, что уничтожило меня, получилось у него по ходу дела, невзначай. Наказание, которое он сам задумал, было куда более жестоким.

Я вздрогнула, когда почувствовала его разрядку. Самая невыносимая для Девы грязь испачкала меня изнутри. Мужчина шумно дышал, склонившись надо мной, а я вместо криков и проклятий просто жалобно расплакалась. Всё закончилось, но он всё равно не спешил отходить. Даже попытался стереть мои слёзы, хоть это меньшее, что он должен был исправить.

— Успокойся, — шептал Калека, трогая меня, гладя мои волосы, грудь и между ног. — Твоё тело приняло меня. Видишь? Никто из нас не умер. Всё, чему нас учили… все эти легенды — обычная ложь. Я всегда это знал, но собирался окончательно убедиться в этом. А сейчас… — Он обхватил мой подборок, заставляя смотреть на него. Близость более невыносимая, чем его естество внутри меня. — Сейчас я хочу большего. Хочу, чтобы ты взяла то, что я только что дал тебе, и взрастила с любовью, присущей садовнице.

Небо было словно закопчённым, ни намёка на свет, тем не менее, мысль о беременности ужаснула меня. Стремление унизить Дев присуще всем Калекам, не стоило удивляться этому, но то, что он сейчас сказал… даже собственные люди осудили бы его. Как бы далеко командир самого беспощадного клана ни зашёл в своей жестокости, плодами этой жестокости не должны были становиться дети. И уж точно он не имел права мечтать о наследниках. Тем более, рождённых от Девы. Тем более, от меня.

Сумасшедший ублюдок.