Калека, Дева, Старец и Дитя

Удивительно. Она умудрялась командовать, будучи более уязвимой, чем вчера. И ей хотелось подчиняться. Уже не просто следовать приказам, а предвосхищать желания.

Что это? Ментальная и физическая предрасположенность к нашим техникам? Казалось, Чили анатомически приспособлена для их освоения и использования лучше, чем все мы. Что если Девы отказывались видеть в ней начало новой эры нашего могущества?..

— О чём ты думаешь, пока я целую тебя? — недовольно проворчала Чили.

— О том, что ты заслуживаешь большего.

Она посмотрела на мою грудь, будто речь шла именно о ней, хотя, боги, я имела в виду, что она достойна большего из того, что может предложить ей этот мир. По праву рождения и с учётом страданий, которые мне следовало компенсировать своей любовью, и вовсе не потому что это была моя святая обязанность, а потому что всё началось именно с меня.

Да, обвинять сестёр было лицемерием, ведь корнем их жестокости стала моя собственная, непреднамеренная. В предательстве Виолы и дальнейшей травле была виновата я, как и сказала однажды Чили. Мне никогда не загладить свою вину перед ней. По крайней мере, не такими темпами.

— Заслуживая большего, я не заслуживаю даже внимания своей единой, — проговорила она, оскорблённая моей рассеянностью. И я погладила её там, где моё внимание особенно требовалось.

— Я хочу поцеловать тебя, Чили.

— Издеваешься? — Когда она вновь потянулась к моему лицу, давая шанс исправиться, я сползла ниже. И прежде чем Чили окончательно выйдет из себя, я пообещала:

— Не злись, я извинюсь и за это.

— А ты провинилась в чём-то ещё?

Меньше всего мне хотелось ей напоминать печальный результат моего первого «обыска». Худший момент её жизни, думаю.

— В том, что пыталась присвоить вот это раньше времени, — призналась я, трогая там, где, как мне однажды показалось, было припрятано ритуальное зерно. Не то чтобы я слишком ошиблась. Если только с методом, слишком агрессивным для моих благих намерений. Сейчас я медленно и осторожно работала над ошибками, давая прочувствовать всю степень моего раскаянья.

— Прости, Чили, — прошептала я тихо. — Я даже не представляла, насколько сильно тебя ранила. А ты вряд ли можешь себе представить, как горько я плакала в тот раз. Как никогда раньше, потому что желала утешить именно тебя. Мне казалось, что если ты позволишь мне, я всё сделаю идеально, намного лучше любой из Дев. Так, что ты никогда в жизни больше не заплачешь, а здесь… здесь тебе никогда больше не будет больно. Наоборот, я бы постаралась, чтобы ты всегда просыпалась по утрам такой же радостной. — Я провела ладонью по напряжённой длине, давая понять, что такое гордое его состояние мне нравится куда большее, чем привычная стыдливость. — Но если ты оттолкнёшь меня и сейчас, я пойму.

Она точно собиралась. Но после моих слов передумала: моя пара не хотела давать мне лишний повод для жалости.

— Что бы ты сделала? — уточнила Чили, и я поцеловала центр её груди, успокаивая взволнованное сердце и вместе с тем намекая на обещанное «большее».

— Кое-что, что окончательно убедило бы тебя в том, что каждое оскорбление, услышанное тобой — ложь.

— Даже без зеркала?

— Даже если ты вовсе закроешь глаза, — предложила я, но Чили и не подумала. Тогда я оставила ещё один долгий поцелуй на её широкой, плоской, по-своему привлекательной груди. А потом ниже, спускаясь к твёрдому животу.

Чили настороженно наблюдала за мной, пытаясь отыскать в чертах лица замаскированную брезгливость. Сила её привычки была непреодолима, заставляя и меня робеть. Я боялась шокировать и травмировать её ещё сильнее, чем в прошлый раз. Тот момент я всегда вспоминала со стыдом. Тогда как сейчас мне стыдно не было. Я гладила её медленно, но уверенно, давая понять, что «изъян» меня ни капли не смущает. Мне безумно нравилось думать о нём, смотреть, трогать, делать таким большим и твёрдым, искать в этом смысл, догадываться, фантазировать…

Когда я прижалась губами к её паху, Чили дёрнулась, будто только сейчас проснулась.

— Нет, не ртом!

А мне-то показалось, что я уже перешла все границы. Вернее, что они, наконец, стёрлись между нами.

— Ты боишься моих поцелуев не меньше, чем ножа, похоже, — заметила я, чувствуя её дрожь просто от того, что его задело моё дыхание. — Я всего лишь поцелую тебя. Твои вчерашние слова, между прочим. Ты же не забыла? Такое вообще можно забыть? — Я улыбнулась, вспоминая. — Не знаю, где ты этому научилась, но это лучшее, что может испытать Дева со своей парой. Хочу, чтобы тебе было так же приятно со мной. Нет, я сделаю так, что тебе будет ещё приятнее…

— Ты спятила? — Чили отстранила мою голову, когда я потянулась к нему. — Говорю же, не прикасайся ртом.

Я готова была разозлиться. Отвергать меня в такой момент, и это после того, что она вытворяла со мной накануне…