Калека, Дева, Старец и Дитя

— Правда? — Чили осмотрелась с наигранной подозрительностью. — Интересно, что скажет ваша наставница, когда узнает, что вы специально его искали. Дева, желающая увидеть мужчину? Это натуральное отступничество.

Они растерянно уставились на неё.

— Хотя это не самое страшное, — продолжила моя единая. — Самое страшное, что этот мужчина, похоже, плевать хотел на слёзы Дев. Раз он обитает здесь, на кладбище? Наверное, ему по душе смотреть на то, как рыдают Девы. Он наслаждается их страданиями, высматривая подходящую жертву.

— Под… подходящую жертву? — пролепетали девочки.

— Ту, чей плач ему особенно понравится. Кого он похитит, поработит, заставит делать ему сыновей, а потом продаст за золото. — Чили присвистнула. — У него богатый выбор. Наверняка, его собратья ему завидуют.

— Собратья? — их голоса становились всё тише и тоньше.

— Мужчины, которые поймут и поддержат его, особенно если дело будет касаться Дев. — Она задумалась. — Наверняка, этот уродливый ублюдок, живя вдали от себе подобных, свихнулся тут и стал совершенно непредсказуемым. Не лучшая идея искать с ним встречи и уж точно дразнить. Вдруг он решит отомстить? Если бы он сейчас услышал вас, ему точно показалось бы несправедливым, что люди Внешнего мира наслаждаются почётом, который дают пол и первородство, тогда как над ним потешаются дети.

Нет, правда, из неё не получится хорошей мати.

Девочки ударились в плач громче, чем прежде, мечтая, как видно, снова потеряться от нас подальше. И даже мне от слов Чили стало не по себе.

Я ткнула её локтём под рёбра, но она только усмехнулась.

— Здесь нет никаких мужчин, — ответственно заявила я. — Не важно, кто что говорит. Это мир Дев. Он создан Мудрецом и отвергает всё нам враждебное. Воздух и земля здесь пропитаны нашей сущностью, так что появись здесь хоть один мужчина, наши горы бы рухнули в то же мгновение. Вы бы такое точно заметили.

— П-правда?

— Да. Но вам всё равно лучше не заходить ночью так далеко в сады.

Они стали оправдываться, сваливать вину на своих подруг, а потом друг на друга, и Чили раздражённо проворчала:

— Не найдя здесь врага, вы решили друг с другом подраться? Такими темпами Девам не понадобятся мужчины, чтобы самим уничтожить этот мир.

— Они просто проголодались и устали. — Я потянула её за собой. — Давай наберём им фруктов.

Но не успела я сделать и шага, как дети заплакали и запричитали ещё жалобнее. И прежде чем я придумала что-то более эффективное, чем очередные заверения в их безопасности, Чили наклонилась к одной и подняла её, сажая себе на плечи. А другую подхватила на руки, успокаивая одним движением. Эта бесхитростная демонстрация силы и надёжности сработала лучше любых слов.

Девочки удивлённо примолкли, глядя друг на друга. Они не помнили то время, когда их носили на руках, но в этом положении тел было что-то родное, что-то… материнское? Нет, эти покровительство и забота были совсем иного, неизвестного нам рода. Что-то, чего нам всем не хватало здесь, когда мы слушали колыбельные, когда нас наряжали или заплетали волосы, когда сулили величие…

Так же как и для этих детей, для меня происходящее было настоящим открытием.

— Высоко! — воскликнула та, что сидела на плечах Чили.

— Я тоже так хочу! — капризно заявила вторая.

— Может, посадить тебя на дерево? — пригрозила Чили, поднимая девочку на вытянутых руках. Так, что даже у меня замерло сердце… а дети лишь смеялись.

— Да, вон на то!

— Абрикос?

— А потом мандарины.

— А я хочу хурму.

Я ходила за ними, пока они набирали фрукты, и не могла поверить в то, что вижу. Никогда не замечала, чтобы Чили тянуло к детям. С учётом её собственного мучительного детства? И строения тела, которое прекрасно отражало её нежелание с кем-либо нянчиться? Трудно было поверить, что однажды она подпустит кого-нибудь к себе настолько близко.

Это признак её исцеления? Или нечто большее?

Всю дорогу из сада я настороженно наблюдала за тем, как дети играют с её волосами, трогают грудь, задают на этот счёт очевидные вопросы, а потом, утешая, подносят дольки к её рту или дают откусить спелой мякоти. Так трогательно… Когда же мы выбрались из сада, и пришло время расставаться, дети раскапризничались, повиснув на её шее, как ожерелья.

— Покатай нас ещё! Отнеси на праздник!

— Вам домой пора, — проворчала Чили, как видно, утомлённая ими.

— Тогда отнеси туда.

— Мне нужно охранять сад.

— От мужчин?

— Скорее, от таких бедовых девчонок. — Чили спустила их на землю, и они долго смотрели на неё, склонившуюся над ними. Большую и сильную.

— Спасибо, что спасла нас.

— Ага. Не теряйтесь больше.

— Ладно. Завтра мы приведём Астру и Мелиссу… и Ирис тоже, хотя, наверное, даже ты её не поднимешь, — предупредили подруги, и Чили махнула им рукой, прекрасно понимая, что они уже здесь не появятся. Их мати им этого не позволят.