Калека, Дева, Старец и Дитя

На эту имитацию желанного проникновения её тело отреагировало даже более бурно, чем вчера. Когда я отклонилась, сглатывая, Чили выглядела измученной: грудь часто и тяжело вздымалась, кровь тонкой струйкой текла из закушенной губы, а когда я сдвинула её повязку на лоб, Чили даже не сразу открыла глаза.

— Что ты сделала? — прошептала она, и я склонила голову набок.

— То же, что и ты вчера? — Я виновато улыбнулась. — Ты оказалась даже более чувствительной, чем я ожидала.

— Ты … ты ведь не проглотила… «это»?

— Хочешь знать вырвало ли меня?

— Тебя должно вырвать! — рявкнула она, вскакивая. Схватив меня, Чили сжала мой подбородок, заставляя открыть рот. — Плюй! Выплюнь немедленно!

Сопротивляясь с равной злостью, я укусила Чили за пальцы, которые она сунула мне в рот, пытаясь вызвать рвоту. Замерев, она смотрела на меня так, будто не могла поверить, что только что сунула сюда своё драгоценное естество.

— Пожалуйста, Чили, не заставляй меня причинять тебе ту же боль, за которую ты ненавидишь Виолу, — попросила я, вытирая губы. — К слову, если тебе до сих пор не даёт покоя эта история, я расскажу твоей бывшей подружке при встрече, как хороша ты на вкус.

Отвернувшись, Чили повторила тот же самый жест, как на церемонии давным-давно, когда я взяла виноградную косточку, чтобы проверить её на яд, а потом заявила, что приму любое её семя. Зардевшись, она накрыла рот рукой.

Почти весь оставшийся день Чили не разговаривала, приходя в себя. Держась позади, безучастно следуя за мной, игнорируя работу и даже трапезу, она казалась более потерянной, чем вчерашние заблудившиеся дети. К слову о них: когда в сад пришли их мати, одна за другой, Чили не проронила ни слова, выслушав одинаково безразлично оскорбления и… признательность, как ни странно.

— Не пойми неправильно, просто я люблю свою дочь намного сильнее, чем ненавижу мужчин, которых даже не встречала никогда. Мне нет до них никакого дела, если честно, — пояснила благодарная гостья, беззастенчиво разглядывая мою единую. Лицо женщины показалось мне знакомым: я точно видела её вчера на празднике среди так же непотребно пялящихся на Чили отшельниц. — Нелепо, что нас вынуждает прятаться от них то, что случилось давным-давно и лишь единожды. Незавидная участь для самого могущественного клана. Единственное, с чем я согласна, что у нас здесь всё самое лучшее. Даже если речь идёт о мужчинах, как оказалось. Может, нам всем стоит последовать примеру Метрессы и вырастить новую, угодную нам мужскую расу? Думаю, таков был её изначальный план.

Она рассмеялась, но, не встретив отклика, недовольно хмыкнула.

— Какой заносчивый парень. Ты ещё не понял? Тебе не стоит вести себя так. Даже не потому, что ты мужчина, а потому что ты поступал со своей единой не лучше, насколько мне известно. Ты ведь тоже любишь поиздеваться над изгоями? Так странно, что после этого кто-то вообще счёл тебя достойным понимания и прощения. Хотя, судя по твоему недовольному виду, понимания и прощения тебе недостаточно… — Чили приподняла голову, и Дева улыбнулась, будто добившись своего. — Тебе стоит поучиться у своей единой смирению и великодушию.

Подмигнув мне, женщина взяла горсть орехов из тех, что я наколола для Чили, и ушла восвояси. Глядя ей вслед, я гадала: с кем она могла сплетничать о нас? Очевидно, её привела сюда не только лишь благодарность. Больше похоже на разведку по чьей-то просьбе.

Но вслух я заметила лишь:

— Ты снова набираешь популярность.

Не похоже, что Чили была этому рада. И я почему-то тоже. Это сальное внимание было даже хуже привычного пренебрежения.

Немного поразмыслив, я пришла к выводу, что шум вокруг Чили всё это время поддерживали молодые Девы. Наши ровесницы или те, кто сравнительно недавно овладел техниками и старался всеми силами утвердиться в статусе истинных отшельниц. Они с азартом участвовали в травле, но, как оказалось, так же охотно могли искать её внимания, если мода вдруг изменится.

Элита же клана, оппонирующая Метрессе, относилась к Чили с мрачным постоянством, будто тихо чего-то выжидая. Как если бы могли знать заранее, чем закончится вся эта история. И, судя по выражению лица, Чили тоже это знала.

— Ты не сделала ничего плохого, — проговорила я, пытаясь заглянуть в её глаза. — Ты не причинила мне вреда. Ты боишься, что я забеременею? Не бойся, Чили, только не этого. Я буду осторожна. А если это всё же случится, ты станешь лишь счастливее, обещаю. У тебя будут прекрасные дочери. И ты станешь лучшей на свете мати. Я поняла это вчера, когда увидела тебя с детьми на руках. Ты ведь тоже почувствовала это?..