Калека, Дева, Старец и Дитя

Дразнящие движения заставляли меня сжиматься, каждый раз вызывая у Чили восторг, словно она имела кое-какие представления о том, на что это может быть похоже, но реальность оказалась куда более интересной. Хотя лекция Метрессы её тоже должна была впечатлить. Учитывая совсем иное строение тела? Даже я была удивлена тем, что происходило именно со мной.

Возможно, Чили и вовсе не собиралась вдаваться в ненужные ей подробности таким образом. Но теперь она выглядела довольной, будто нашла нечто достойное её внимания в этом ненавистном мире.

— Моя единая… Теперь я чувствую, как сильно ты любишь меня. Позволь мне ещё немного…

— Этого ведь недостаточно? — Я утверждала, несмотря на интонацию. — Проникновение. Ты хочешь… проникнуть сюда?

Чили уткнулась в мою макушку и потёрлась об мои ягодицы им.

— Ты слишком узкая. Ты не пустишь меня.

— Этот цветок — твой, ты можешь сорвать его, — несмело предложила я, но, почувствовав настойчивое вторжение пальцев, вцепилась в чужое запястье.

— Не бойся. Больно? Я не стану больше так делать. — Давление сменилось успокаивающими поглаживаниями. Чуть сместив пальцы наверх, Чили поласкала нежную вершинку. — Так тебе больше нравится?

— Чили, я хочу соединиться с тобой по-настоящему, — прошептала я.

— Скоро ты сможешь исцелять себя и унимать любую боль. А я научусь защищать тебя и… — Она мучительно вздохнула. — Возможно, к этому моменту ты сама захочешь уйти отсюда. Тогда мы сделаем это.

— Почему это должно быть больно? Почему для этого нужно сбегать? — По телу опять растекалась нега. Казалось невероятным, что это наслаждение должно быть обязательно сопряжено с болью и опасностью.

— Я всё сделаю правильно, — пообещала Чили. — Так, что тебе не будет больно и страшно. Только не когда к тебе прикасаюсь я.

— Я знаю, — улыбнулась я, не понимая, зачем так горячо убеждать меня в самых очевидных вещах. — Я верю тебе.

Глава 24

Настоящее единство… Узнав о нём, я уже не могла сосредоточиться ни на чём другом, будь то совместная работа в саду или досуг во дворце с Метрессой и её подругами. Мне не терпелось снова остаться вдвоём с Чили, чтобы осторожно, намёками вовлечь её в разговор о тайне, которую она скрывает от той единственной, кого могла взять в сообщники.

— Ты делаешь большие успехи в садоводстве, — ненароком заметила я как-то. — Скажу даже, как садовница, ты заткнула меня за пояс.

— Правда?

— Да. Так хорошо разбираешься в «цветах», о которых я должна знать в первую очередь.

Чили самодовольно улыбнулась.

— Этот «цветок» — королева вашего сада. Я позабочусь о нём.

— Королева сада? — переспросила я. — Хорошо, что ты так считаешь. А то я заметила, как ты в последнее время заглядываешься на персиковое дерево.

— Ты ревнуешь?

— Да. Так что даже думать не смей о том, чтобы к ней прикоснуться. — Мне стало не до шуток, когда я вспомнила Имбирь и её трепетное отношение к своей единой. — Серьёзно, Чили. Можешь рвать какие угодно цветы и плоды нашего сада, но к ней ты не подойдёшь, уж я за этим прослежу.

Выслушав меня с понимающим видом, она наклонилась к моему уху, обещая:

— О, Ива, теперь я сделаю это просто затем, чтобы доказать тебе, что у тебя нет соперниц. Когда я причащусь её сладкой, сочной плоти, знай, что ты следующая на очереди.

Я ахнула, то ли негодуя, то ли предвкушая. Она была такой… бесцеремонной! Её хищная натура, проявляющаяся в желании всё испробовать, отметить, покорить, пугала. Или, вернее, будоражила. А все эти её изощрённые метафоры…

Возможно, поддержание флёра загадочности в наших отношениях, где всё выставлялось напоказ, было правильным решением со стороны Чили. Ей нравилось следить за тем, как я сама разбираюсь в правилах этой игры, прислушиваясь к себе, приглядываясь к её телу, познавая собственные желания. Выдай она мне всю правду разом, я была бы попросту обескуражена. Лишена возможности фантазировать, догадываться, мечтать…

Почему-то казалось, что я подбиралась вплотную к пониманию этого «настоящего единства», когда наблюдала за тем, как Чили работает в саду. Обнажившись по пояс, выполняет ритмичные, мощные, такие простые, но в то же время завораживающие движения. Её торс блестит от пота, мышцы двигаются под кожей… много мышц, о существовании которых я даже не догадывалась… на руках, плечах, спине, груди, животе. Её тело было устроено безупречно, я убеждалась в этом всё чаще.

Потеснив меня с почётного поста, Чили поручила мне держать её волосы и самой не путаться под ногами. Обидно, но это правда: я только мешалась. Взрослея, Дева слабнет телом, но крепнет сущностью. От меня теперь было мало пользы, поэтому я охотно уступила ей место, предпочитая тихо созерцать.

Со стороны это выглядело так, будто я ей понукаю, поэтому, каждый раз проходя мимо нас, мати одобрительно улыбалась. Как если бы Чили копала могилу именно для себя. На это бы Имбирь и сама с удовольствием посмотрела, поэтому теперь замедлила шаг… Её улыбка пробирала до мурашек. Она нашла отличную альтернативу рукоприкладству, в общем.