Калека, Дева, Старец и Дитя

Её руки подрагивали, но она не отказала мне. Стараясь не задерживать взгляд на груди и бёдрах, она развязала тесьму на моих плечах, спуская тунику к ногам.

— Работа в саду в последнее время так меня утомляет. Помоешь меня? — попросила я, и Чили снова ответила:

— Хорошо.

Такая готовая на всё. Видела бы её Мята.

Но когда я решила помочь ей с её одеждой, Чили перехватила мои руки.

— Сначала ты. Забирайся в воду.

— Я хочу вместе.

— Нет, Ива.

— Пожалуйста, позволь мне насладиться ванной вместе с тобой.

— Тебе, наверное, кажется, что в своё время ты уже вынесла все возможные виды оскорблений от меня. Но это другое. Я не хочу оскорблять тебя так.

— Чили, давай просто примем вместе ванну. — Я прильнула к ней. В прошлом это бы тут же переубедило её, но сейчас Чили лишь сильнее занервничала.

— Тебе любопытно, я понимаю. Думаю, будь я на твоём месте, мне бы тоже было любопытно.

— Дело не в любопытстве. — Я обхватила её лицо ладонями. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо рядом со мной. Хоть наши волосы связаны, но ты постоянно прячешься от меня. Ты часть меня. Ты моя пара. Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, — повторила она, но так, будто обвиняла меня в этом. — И ты даже представить себе не можешь, каково это. Я заставляю тебя отворачиваться, потому что прекрасно знаю: увидь ты меня по-настоящему, и ты сама захочешь отвернуться. Но будет уже слишком поздно.

— Чили, я сейчас заплачу.

— Главное, что тебя не стошнит.

— Ты опять убегаешь. Не убегай. — Я потянула тесьму на её одежде, и Чили, вскинув руки… тут же их опустила. Больше она не пыталась меня остановить. — Вот так. Иди ко мне…

Она смирилась с тем, что ей придётся пережить заново свой худший кошмар. Но, как и обещала, я не стала разглядывать её. Раздев, я потянула Чили за собой. Мы долго сидели в воде, плечом к плечу, не говоря ни слова, осваиваясь. Густой пар создавал иллюзию приватности. Выбранные мной специально для этого вечера благовония раскрепощали.

С тихим стоном погрузившись в воду по шею, я откинула голову на подушечку, набитую душистыми травами. Первый этап был пройден. Даже если Чили решила просто составить мне компанию сегодня, она всё равно стала ко мне ближе, чем раньше, даже не прикасаясь…

— Ты разрешишь мне вымыть тебя? — спросила она, и, открыв глаза, я поняла, что она смотрит на меня. Смотрела всё это время.

— Пожалуйста. — Я протянула ей чашу, наполненную мыльным составом.

Чили начала с головы, мягко массируя, взбивая пену, распространяя по моим волосам запах цветов, осторожно расчёсывая пальцами спутанную длину. Она долго перебирала нашу общую, уже порядком растрепавшуюся косу. Потом уделила внимание собственным волосам, на которых играли блики от свеч, превращая их в струящееся пламя. Я никогда не видела Чили такой красивой, как в тот раз… Тем не менее, я не позволила себе откровенно на неё пялиться или протягивать к ней руки. Стараясь вести себя непринужденно, я подавала ей деревянные сосуды с настоями, маслами, кремами, рассказывая о последовательности и способах применения. Просто чтобы испытать все виды её прикосновений: от сильных, горячих, до лёгких, успокаивающих.

И, похоже, эта тактильная терапия расслабила не только меня. Я почувствовала, как свободно заскользили руки Чили по моему телу.

Когда я встала, она обошла меня, поглаживая шею, плечи… спускаясь по спине, пальцами вдоль позвоночника… чуть сжимая талию, после чего медленно, нерешительно, будто прося остановить её, поднимаясь к груди. Робко обхватив округлости, Чили спросила:

— Больно?

— Нет.

Она надолго замерла, и я дала ей время привыкнуть к моей наготе. Хотя если вспомнить историю нашего знакомства? Я уже показала ей всё, что только можно, а моя беззастенчивость, наверное, каждый раз усугубляла её смущение. И сейчас тоже. То, что в прошлом можно было спрятать даже за прозрачной тканью, теперь едва помещалось в чужих ладонях.

Чили тоже думала об этом? Я слишком изменилась с тех пор, и эти изменения не соответствовали её желаниям. Тем не менее, она продолжала изучающе меня разглядывать и прикасаться, следя за моей реакцией. Знакомя меня саму с собственным телом, как ни странно.

— Так?

— Чуть сильнее…

— Можно? Ты такая нежная.

— Не настолько, чтобы ты боялась до меня дотронуться.

— В такие моменты я даже смотреть на тебя боюсь.

— Мне приятно, Чили.

— Когда сжимаю?

— Да.

— А здесь? — Она погладила пальцами соски. — Да, ты чувствительнее здесь…

Прислушиваясь к себе, я несмело попросила:

— Сделай так ещё раз.

Чили медленно обвела ареолы кончиками пальцев, по самой границе светлой кожи, после чего мягко сжала розовые набухшие соски, слегка оттягивая. И в тот самый момент происходящее вышло за рамки осмотра и водных процедур. Я почувствовала знакомый трепет в груди… и совершенно незнакомый — между бёдер.

— Обожаю, когда ты становишься такой здесь. — Её голос всё усугублял. Стремительно. — Когда они просвечиваются через ткань, делая её ещё тоньше. — Чили осторожно ласкала бесстыдно торчащие соски. Потом обхватила потяжелевшие груди, сводя вместе, наблюдая за тем, как между ними стекает пена. — Они, в самом деле, выросли.