Как спасти жизнь

Моя Керри Смит. Неужели это я довел ее до такого состояния?

– Да. Упала в обморок, и я держу ее на полу, положение удобное, но я думаю… Я думаю, у нее шок. У нее пограничная тахикардия на уровне 90, однако давление падает, и она то приходит в сознание, то снова теряет его.

– Наша машина уже на маршруте. Есть ли наружное кровотечение? Вагинальное, анальное?

Я смотрю вниз в область паха. Ничего. Мне следовало бы снять с нее брюки, но делать это здесь, в гостиной Марии, кажется неприличным.

Возьми себя в руки, тупой ублюдок. Я начинаю возиться с ее ремнем.

– Тим… – губы Керри полуоткрыты, и я наклоняюсь к ней.

– «Скорая» вот-вот приедет, Керри, все будет хорошо.

– Я пришла сюда… ездила туда…

– Это может подождать. Не пытайся говорить, сосредоточься на дыхании.

– Нет! Послушай меня! – она морщится от усилия.

– Где больно? Покажи мне.

Когда она показывает на свой бок, в самом низу, я пытаюсь сообразить, что бы это могло значить.

– Только с этой стороны?

Она кивает.

Односторонняя боль в подвздошной ямке. Дерьмо. Это наводит на мысль о внутреннем кровотечении, но где и почему? Думай.

– Я… беременна.

По крайней мере, мне кажется, что она так говорит. Я переспрашиваю:

– Беременна?

В свою очередь оператор переспрашивает меня:

– Керри беременна? О’кей. Сколько недель?

– Поэтому я пришла… пришла сюда… чтобы сказать тебе, – задыхаясь, произносит Керри.

Я закрываю глаза. Мой? Очевидно, что мой.

– Новый год?

Ей удается кивнуть.

– Ранний срок, – сообщаю я оператору, – не больше пяти или шести недель.

Наступает долгая пауза, и я понимаю, что оператор должен прийти к тому же выводу, что и я, в тот же самый момент.

– Они будут уже очень скоро. Я сообщу им.

Хирург входит в комнату.

– Мистер Смит здесь?

– Это я… вроде.

Мисс Элиадес делает круглые глаза.

– Черт, Тим, не так ли? Мне очень жаль, но я забыла вашу фамилию.

– Палмер. Но не волнуйтесь, прошло два года с тех пор, как я здесь дежурил. Керри – моя жена. Она… все прошло нормально?

– Да, – хирург кивает, хотя в ее глазах читается настороженность. – Давайте присядем. Брюшное кровотечение было значительным, мы сделали три операции, и сейчас она в порядке. Я ожидаю, что она полностью выздоровеет. За исключением… Ну, я уверена, вы знаете… К сожалению, внематочная беременность никак не могла развиваться… Мне очень жаль.

Я даже не знал.

Я этого не говорю.

– Маленький срок, верно?

– Около шести недель. Фаллопиева труба была слишком сильно повреждена, чтобы ее можно было восстановить, но при правильном наблюдении нет никаких оснований подозревать, что в будущем у нее не будет нормальной беременности. Вероятно, проблема возникла из-за внутриматочной спирали, так что мы и ее убрали. Я бы посоветовала в будущем использовать другой метод контрацепции, впрочем, мы можем перейти этот мост, когда дойдем до него.

Мы. Мне удается слабо рассмеяться.

– Да.

– Хотите, я отведу вас в реанимацию прямо сейчас?

Пока мы идем по этим знакомым коридорам, я задаюсь вопросом, захочет ли Керри вообще меня видеть. Но ее родители и сестра в отпуске на Канарах, так что либо я, либо никто, хотя, полагаю, у нее будет постоянный поток друзей с работы, как только ее переведут в палату.

Медсестра отходит в сторону, когда я подхожу к кровати. Лицо Керри без макияжа напоминает мне о том, как я впервые увидел эту девчонку на следующий день после нашего с мамой переезда в бунгало. Ее сестра облила нас из шланга, а Керри вытерла нас и нашла две упаковки Wagon Wheels, и это было так замечательно…

– Привет, – я целую ее в лоб. От нее пахнет операционной, но за этим запахом я буквально чувствую привкус кокосового масла для загара на тропическом солнце и теплого ПВХ, из которого сделан детский бассейн Смитов…

– Я проделала весь этот путь до вашей больницы, чтобы рассказать тебе о ребенке, – говорит она хриплым после интубации голосом. – Как только сама поняла – сразу приехала.

Ребенок? В моих мыслях это не ребенок, это – угроза ее жизни. Возможно, в ближайшие дни я посмотрю на это совсем по-другому и стану скорбеть, но пока…

– Не волнуйся. Все будет хорошо, ты…

– Кто эта Мария?

– Нам не стоит выяснять это сейчас. Ты ведь только что пришла в себя.

Ее глаза пристально смотрят на меня.

– Я не настолько одурманена. И это не значит, что я собираюсь забыть.

Я подхожу еще ближе, чтобы люди не могли нас подслушать.

– Мария – моя подруга из «Анонимных наркоманов».

– Не думала, что у тебя есть друзья.

Ох. Я не отвечаю.

Керри морщится, хотя не думаю, что она сейчас может испытывать физическую боль.

– Ты любишь ее, Тим?

Вопрос задан слишком внезапно и слишком прямолинейно. У меня нет времени придумывать ложь.

– Я не знаю.

Керри закрывает глаза, и я надеюсь, что она снова погрузилась в сон. Но когда она снова открывает их, они полны упрека.

– Я… Я не изменял тебе, Керри, поверь. Мы, возможно, были близки к этому, но ничего подобного не произошло.

Пока.