Как я был номеном

– Не буду говорить, чтобы не пугать и не вносить лишних надежд. Каждому свое. Верховная царица решает индивидуально. До сих пор ее решения устраивали всех, почему бы ей ошибиться в тебе? Испытание будет по силам, даже если покажется иначе. Поступки определят судьбу.

– Вы знаете другие примеры прохождения испытания? Негативные, не как с вами. Чем они заканчивались?

– Не будем о плохом, спроси что-нибудь другое.

Тома задумалась.

– Вы сказали – давно. Сколько лет вам было?

– Зим, – поправила Ася. – Привыкай. Мне было примерно девять.

– Так мало?! И вы прошли испытание?!

– Нет. Меня удочерили, потом я отправилась в школу, где из меня сделали человека, и только после этого, когда я созрела и сумела показать себя, появилась возможность добиться всего, что я сейчас имею. Не удивляет, что годы считают в зимах?

– Еще как. И ничего дельного по этому поводу на ум не приходит.

– Зима – время изменений. Главное время года. Зимой происходит забава, которая перекраивает наши судьбы. Каждая зима в жизни – событие. Это и закрепили в законе.

– После испытания вы сразу стали цариссой?

Карьера волновала Тому больше, чем какие-то судьбоносные зимы.

– Все не так просто. Ты не все знаешь.

– Чего же я не знаю?

– Главного: что и почему. А без этого все твои знания – ветерок над кучей навоза.

Заметив сильнейшую заинтересованность Томы, очень ее взволновавшую, Ася встряхнула головой:

– Что-то я наговорила лишнего. Забудь.

– Как забыть?! – Тома едва не потеряла дар речи. – Расскажите об этом главном, чего я не знаю.

– Всему свое время, Тома. – Ася устало улыбнулась и весомо повторила: – Всему свое время.

Мы ехали по царской дороге, что вела из башни в башню и, как понимаю, в конце светового дня должна достичь цекады, где для нас с Томой все начиналось. Если б мне дозволили поговорить с бывшим ангелом самому! Увы, это тот случай, когда жизнь дороже, и новые знания не стоят возможной потери. Для меня, во всяком случае. Да, я эгоист, что поделать.

Тома поинтересовалась у цариссы Аси:

– Имя – из-за возраста?

– Почему?

– Ася – разве не уменьшительное от Анны?

– Ася – не уменьшительное, а упрощенное. Мое настоящее имя – Асият.

– Но Асият – это, кажется, мусульманское имя? – не поверила Тома ушам. – А ведь здешняя религия – какая-то сатанинская пародия на ислам, и даже не пародия, а будто кто-то что-то услышал, потом взял из услышанного что понравилось, добавил желаемое, и в итоге получилась ересь из ересей. Разве не так?

– В девять лет я честно выполняла все предписанное взрослыми, жила безгрешно и в результате попала в рай.

– Но это, – Тома обвела руками окружающее, – не рай!

Ася несогласно мотнула головой:

– Рай. Мой рай. Каждый обретает свое счастье. Я обрела. Ты в моем раю, но у тебя есть возможность достичь своего.

– Жить безгрешно и случайно умереть?

– Достаточно первого из условий. Я уже говорила: изучай закон и соблюдай его, вот все правила.

– Но это местный закон!

– Теперь он твой, другого не будет. Либо выживешь по местным законам, либо умрешь. У тебя есть выбор, даже если он тебе не нравится.

Глава 5

На пустыре рядом с поселком, на расстоянии больше полета стрелы, велись земляные работы. Распоряжались трое царберов, они нам кивнули и продолжили гонять крестьян и мастеровых. Несколько десятков работяг, которых собрали в башне и по поселку, рыли глубокие узкие траншеи, сверху рисунок напоминал неровную спираль. Особое внимание уделялось стороне, обращенной к башне и поселку. В центре пустыря снимали дерн, его аккуратно складывали рядом и копали вглубь, пока не получился огромный котлован. Царберы спустились на дно и копьями простучали землю. Кратко переговорив между собой, они дали команду сыпать вырытую землю обратно. Траншеи оставили как есть, вдоль них постоянно курсировала охрана.

– От подземных ходов и подкопов, – объяснили нам происходящее выделенные в сопровождение бойники.

Поверх засыпанного котлована были уложены бронзовые решетки, после чего дерн вернули на место, и внешне стало выглядеть так, будто никаких работ не было.

Подтянулись первые телеги с поклажей Верховной царицы. Их разгрузили, лошадки налегке затрусили обратно по царской дороге. Над спрятанной в земле решеткой установили шатер, вокруг него еще несколько. И еще круг из шатров. И еще. Целый шатровый городок.

Добрик отправил с нами шестерых бойников, старший из них удовлетворял наше любопытство раньше, чем звучали вопросы.

– Траншеи зароют после того, как прибудет Верховная царица, чтобы не успели подкопать, если кому-то понадобится.

– А такое бывало? – поинтересовался я.

– Никогда.

– Тогда зачем столько хлопот?

Из прорезей колпака меня окатило презрением. Ответ прозвучал в сторону царисситы:

– Потому и не бывало.

Пока мы наблюдали за работами, из башни прибыл гонец:

– Пришел человек из леса, хочет поговорить с хозяйкой.

– Где он?

– Ждет в поле, там, где его встретили. Уставший, пеший, один.

– Едем. – Тома развернула отряд.

Из леса. Странное определение. Не деревенский, не чей-то – здесь принято называть людей по их хозяевам. Просто из леса. Не наши ли «партнеры» по партии игры втемную?