Каирский дебют. Записки из синей тетради

Майор почему-то откашлялся и заявил, что ему очень понравилось выступление. Как полагает господин Ган, мог бы он познакомиться с труппой, чтобы выразить актерам свое восхищение?

Ган только головой покачал: с труппой – нет, никак невозможно. При всем уважении к господину Редлю никто не станет собирать ради него всю труппу. Однако, продолжил он, вполне можно познакомиться с кем-нибудь из актеров. Ну, скажем, с тем, кто играл в пьесе роль Ян Гуйфэй.

– Ну, пусть так, – с легким разочарованием в голосе отвечал Редль.

Он, кажется, хотел спросить что-то еще, но Ган его упредил.

– Непременно познакомимся, – сказал он. – Но не сейчас. Сначала надо досмотреть представление.

Благополучно досмотрев представление, они пошли знакомиться с актером, игравшим главную роль. Точнее сказать, Ган оставил Редля в фойе и велел ждать, сказав, что он сам приведет молодого человека.

Когда спустя пятнадцать минут он появился в фойе, рядом с ним шел молодой китаец, одетый в серо-полосатый европейский костюм. Звали его Лян Сижу, и он был на удивление красив. Даже сейчас, без грима и женской одежды его вполне можно было спутать с девушкой.

Господин Ган представил их друг другу, и они отправились в ресторан, поскольку, как сказал Ган, соловья баснями не кормят. По его словам, истинным богом всякого китайца является хороший обед. Таким образом, лучшее место для любых бесед – это именно ресторан.

За ужином, который оплатил майор Редль, беседа шла о самых разных материях: о китайском театре, о культуре, философии, однако говорили в основном сам майор и господин Ган. Молодой актер молчал, но улыбался так загадочно и очаровательно, что у Редля почему-то томительно и сладко сжималось сердце…

* * *

– Вы шутите, – недоверчиво сказал Ганцзалин, когда Загорский поделился с ним своими соображениями.

– Мы с тобой заняты слишком серьезными делами, у нас нет времени на шутки, – отвечал ему статский советник. – Мы, конечно, можем попробовать познакомить майора Редля с брюнеткой или рыжей, но уверяю тебя, к их чарам он останется так же холоден, как и к фройлен Хельге. Все говорит о том, что бравый офицер Генерального штаба неравнодушен к мужчинам.

Загорский был прав. Разумеется, фройлен Хельга была не первой девушкой, строившей глазки бравому майору, но устойчивость его к женским чарам и нравственная непоколебимость были поистине удивительны.

– Непоколебимость? – удивился Ганцзалин. – Да это же разврат, к тому же – противоестественный!

Статский советник усмехнулся и посоветовал помощнику перестать строить из себя борца за нравственность. На его китайской родине к мужеложству относятся гораздо проще. А вот в европейских странах, действительно, за подобные игры предусмотрена уголовная ответственность – пусть и не слишком суровая. В Австрии, кажется, за это могут дать три месяца тюремного заключения. Однако дело даже не в заключении: после такого наказания осужденный едва ли сможет занимать высокие должности – тем более в армии. Статья о так называемом противоестественном разврате лишает осужденного по ней человека любых карьерных перспектив…

Ганцзалин предпочел не углубляться в эти софистические дебри, но снова вернулся к персоне майора Редля. Как им следует поступить, зная то, что они теперь о нем знают?

Статский советник пожал плечами.

– Придется тебе решать этот вопрос самому. Мне нужно срочно вернуться в Россию, но бросить начатое дело мы не можем, нам кровь из носу нужно завербовать офицера Генштаба. И Редль для этого – наилучшая кандидатура. Однако, как уже говорилось, я уезжаю, а на хозяйстве оставляю тебя. За время моего отсутствия ты должен не просто придумать план вербовки Редля, но и воплотить его в жизнь.

– А вы? – хмурясь, спросил помощник.

– Я, как всегда, появлюсь в решающий момент, – отвечал статский советник.

Следствием этого разговора стал ряд хитроумных действий, в результате которых Ганцзалин, майор Редль и молодой актер китайской оперы ужинали сейчас в старейшем венском ресторане «Грихенбайсль». Впрочем, устроить подобный ужин было не так просто, как кажется. Понятно, что ловить следовало на живца. Но кто выступит приманкой? Где искать человека из числа тех, кого сами китайцы называли «юношами сливочного масла»? Разумеется, в китайском борделе, которые обычно совмещались с курильнями, можно было найти мужчину любой ориентации и даже вовсе без таковой. Однако в массе своей это были люди совсем простые, примитивные и едва ли они могли вызвать интерес у майора Редля.

Второе место, где следовало искать нужного человека, представляла собой китайская опера. Именно там традиционно стиралась грань между мужчинами и женщинами – просто потому, что первые здесь представляли последних. Однако это, разумеется, вовсе не значило, что все актеры китайской оперы – содомиты. Опираться при этом на слухи было никак нельзя, нужна была полная уверенность. А для этого требовалось познакомиться с претендентом лично.