Кафедра

Я приезжаю в клуб «Аншлаг» на такси, отмечаюсь в списке у проректора по воспитательной работе и иду в зал разыскивать своих подопечных. Атмосфера там настолько молодежная, что не очень молодые преподаватели как стайка воробьев жмутся друг к другу у входа, где музыка не так оглушает.

Своих студентов-экономистов я нахожу в углу за двумя сдвинутыми столами. И мальчики, и девочки приветствуют меня восторженными криками. Перед ними уже стоят опорожненные бокалы из-под коктейлей.

– Алиса Афанасьевна, что вы будете пить? – заботливо спрашивает меня умница и активист Николай Самсонов.

– Спасибо, ничего. Я на работе!

Они сочувственно галдят, но не настаивают.

Музыка такая громкая, что разговаривать за столом почти невозможно. Но это даже хорошо. Я незаметно разглядываю своих студентов. Здесь, в клубе, они совсем другие. Даже староста – типичный ботаник в стенах универа – здесь почти похожа на человека.

Первая медленная композиция начинает звучать часа через полтора после моего появления в зале. Танцпол сразу пустеет.

– Алиса Афанасьевна, можно вас пригласить? – Максим Воронцов протягивает мне руку, а я чувствую, как капельки холодного пота текут по спине.

Я не уверена, что это прилично – танцевать со своим студентом. Я первый раз на таком мероприятии, я еще не знаю университетских правил. Я смотрю на протянутую руку и не говорю ни «да», ни «нет».

Пойти сейчас танцевать – значит, привлечь к себе ненужное внимание. Отказаться – значит, обидеть человека. Я ругаю себя за нерешительность.

Ответ приходит, когда я замечаю, как в центр зала вышла со студентом преподавательница с соседней кафедры – кажется, математичка. Они начинают кружиться под музыку, и я, наконец, тоже поднимаюсь из-за стола.

Танцует Воронцов хорошо – он ведет умело и решительно, и я не сразу, но ему доверяюсь.

А он вдруг склоняется к моему уху и любопытствует:

– Неужели, если бы не они, – он косит взглядом в сторону порхающей рядом пары, – вы бы на это не решились?

Я чувствую, что краснею. С какой стати я должна перед ним оправдываться?

– Нда, – усмехается он, кажется, приняв мое молчание за положительный ответ. – А вам не кажется, что это глупо?

– Что глупо? – резко уточняю я. Не хватало еще, чтобы какой-то мальчишка читал мне нотации.

– Глупо подстраиваться под чужое мнение, – спокойно поясняет он. – Каждый человек, будучи ребенком, вынужден слушаться взрослых. И каждый мечтает повзрослеть, чтобы, наконец, начать самостоятельно принимать решения, чтобы жить без оглядки на других, чтобы идти к своей мечте. А что происходит потом? Мы становимся взрослыми и начинаем сами себя ограничивать. А что скажет семья? А как отнесутся люди? А что подумают на работе?

Один медленный танец плавно перетекает в другой. Наверно, я должна вернуться к столу. Но Воронцов продолжает говорить. А я продолжаю слушать.

– Вот скажите честно, Алиса Афанасьевна, вы всегда поступаете так, как хочется именно вам, а не кому-то другому?

– Мне кажется, Максим, всегда поступать так, как хочется только тебе, – это эгоизм. Мы живем в обществе и должны учитывать не только собственные интересы. Вот хочется мне, например, включить ночью музыку на всю катушку. А у соседей – ребенок маленький.

Он раздраженно перебивает:

– Да вы же понимаете, что я не об этом! Я о действительно серьезных вещах. Ведь очень часто бывает так, что мечтаем мы об одном, а делаем совсем другое. Поступаем в универ – потому, что этого хотят наши родители. Женимся – потому что так делают все, и если мы не сделаем, то что о нас подумают? И цепляемся за нелюбимую работу – потому что поискать любимую кишка тонка.

Мне становится не по себе – второй пример как раз про меня. Я стала встречаться с Андреем, потому что устала отвечать на вопрос повыскакивавших замуж подруг – как, ты до сих пор одна? И в Америку я ехать тоже не хочу! Но еду – потому что Андрей считает это правильным. Он считает само собой разумеющимся, что я хочу того же, чего хочет он.

У меня на глаза наворачиваются слёзы. Мне обидно за саму себя. А еще я злюсь – на этого сопливого мальчишку, который так легко рассуждает о вещах, в которых в силу возраста он еще не может разбираться.

Начинается быстрая музыка, и мы возвращаемся за опустевший столик – остальные ребята только-только пошли танцевать.

– Алиса Афанасьевна, а вот была у вас в детстве мечта, которую вы не реализовали? Что-то действительно важное, о чем думаете до сих пор?

Может быть, не стоит отвечать на его вопросы, но я почему-то отвечаю:

– Да, я хотела съездить в Великий Устюг на родину Деда Мороза.

– Ого! – кажется, он улыбается. – И почему же не съездили?

– Родители считали, что это – всего лишь раскрученный бренд, и если я поеду туда, то только разочаруюсь.

Он продолжает допрос:

– А почему не поехали потом, когда стали взрослой?

Я пожимаю плечами:

– Не знаю. Каждые каникулы или отпуск появлялись какие-то более важные дела.

Максим смотрит на меня с любопытством:

– А до сих пор хотите поехать? Только честно!