Изнанка

– Нет, и так нормально. – Голос зазвучал совсем глухо из-за маски. Он сделал шаг вперед, и дверь с грохотом закрылась. Снова стало очень темно, глаза, и так обжегшиеся от яркого света, теперь ничего не видели в темноте. Парень в маске прошел рядом, уверенно, но трогая стены, вытянув руки вперед, видимо, ему тоже сложно было идти, пока глаза не привыкли к темноте.

Люда, посидев минуту в тишине, поднялась на ноги, и поколебавшись немного, двинулась за ним следом.

В глубине тоннеля раздался приглушенный рев, и следом громкий женский визг, крик, топот бегущих ног. Она вжалась в стену, ожидая, что пробегут мимо неё, но хлопнула входная дверь на другом конце вагона, и вместе с было ворвавшимися внутрь визгами, зазывным смехом, и отголосками музыки, всё как отрезало гулким хлопком двери. Внутри лабиринта стало снова тихо. Она обернулась. В мигающем углу по-прежнему стояла лиса, только челюсти были плотно сомкнуты, что придавало ей еще более дикий и напряженный вид. Сильно пахло старьём, и пылью. В секунды, когда моргал свет, было видно, как пыльные крупинки, медленно вращаясь летят снизу вверх. Потом всё темнело на какое-то время, и в следующей вспышке всё повторялось.

Она услышала тихое довольное насвистывание, и уверенные шаги в паре поворотов от себя, и вжалась в угол. Парень так и оставался в коричневой башке кабана, с острыми белыми клыками, торчащими на десяток сантиметров с двух сторон, уверенно и быстро перемещался по лабиринту.

Проходя мимо, он задел рукой об ее руку, пройдясь по касательной по тёплой и очень гладкой коже. Вздрогнул, и пройдя пару шагов громко вскрикнул, и побежал. Она вжалась ещё сильнее, стараясь слиться со стеной. Топот остановился за поворотом, было слышно, что он крутит головой и чуть шаркает подошвами туфель видимо не решаясь вернуться. В воздухе неприятно запахло её потом. Помявшись немного, шаги снова мягко приминали ковёр. Она слышала его шумное, с присвистом дыхание.

Он приближался в ее сторону.

Она не двинулась даже тогда, когда он поравнялся с ней, и чуть наклонился, выравнивая разницу в росте и заглядывая кабаньей мордой в лицо. Он молчал, разглядывал. Клыки почти уперлись в скулы, а через пустые звериные глазницы были видны любопытные, темные глаза.

Лампочка по-прежнему мигала, то отключая весь свет, и погружая всю часть вагона в темноту, то ярко вспыхивала, подсвечивая пластиковые скелеты, развешенные по верхам стен, мотающиеся порванные тряпки, и свисающие с потолка головы кукол. Сейчас она, не шевелясь смотрела прямо ему в глаза, крепко сжимая в руку кусок тряпки, что сорвала с потолка, пока падала на лису. Он упёрся обеими руками в стену, окружив ее с двух сторон, и почти касался её губ холодным, пахнущим старой кожей свиным морщинистым пятаком.

Пот холодными струйками катился по позвоночнику. Челка, и передние черные волосы мгновенно намокли, и неприятными сосульками свисали по бокам. Она останется здесь навсегда. С этим мифическим заколдованным парнем, что никогда не сможет стать человеком. Сейчас кто-то выберется из чёрной обивки стены, и наденет на неё кожаную маску, такую же холодную и заломленную на углах, как нос этого кабана. В её маске не будет прорезей для глаз и рта. Она навсегда останется здесь. Мысли неслись рваным потоком.

– Выпусти меня! – С громко колотящимся сердцем она закричала, выдыхая весь воздух из груди.

Кабанья морда чуть дёрнулась и немного отстранилась от лица. Дышать стало легче. Во рту разом пересохло, и во рту появился вкус вчерашнего ужина.

И тогда она завизжала звериным криком, ему в лицо. Он не пошевелился. Тогда, вцепившись в его маску, начала рывками стягивать с его головы.

Кабан тут же отскочил, придерживая одной рукой мохнатую голову, а второй попытался схватить ее за плечо. Тогда она рывком оторвавшись от стены, побежала в сторону входа, откуда пришла. Толкнула двумя руками дверь, и оглушённая навалившимися разом живым светом, цирковой музыки, запахом приторной сладкой ваты, не смогла сделать ни одного шага, ссутулившись, и заплетаясь ногами на пороге.

Она обернулась только плечами и головой. В глубине коридора, среди моргающих лампочек, всё еще стоял высокий хорошо сложенный парень в темном трико и кофте, и с огромной очень натуралистично сделанной маской на голове. Кабанья башка была настоящая, с большими неровно вырезанными дырами для глаз. Через прорези на неё смотрели лукавые, но совсем недобрые глаза. Он смотрела на неё несколько секунд, и развернувшись на одних пятках, медленно зашел за угол черноты лабиринта.

– Ну что там, страшно? – Спросил незнакомый женский голос. Люда вздрогнула. Прохладная потная ладонь легла ей на плечо, и потом вытеснила её собой от прохода, перехватив дверь, так и оставив её открытой. Женщина стояла, крепко держа свободной рукой дочь лет 11 за руку.

– Нет. – Надменно ответила Люда. – Куклы, привязанные к потолку, и свет моргает.