Из варяг в греки

Фаустина по ночам грустила и наблюдала за плескавшимся в бассейне Аскольдом. Мускулистый варвар в обнажённом виде производил на неё неизгладимое впечатление. Втайне от отца она пригласила Аскольда в театр. У подножия двух холмов поднимались ряды зрительских скамей. Театр был построен таким образом, что зрители последнего ряда могли слышать даже шёпот артистов. Зазвучали флейты. Перед глазами Аскольда люди в масках разыграли при помощи жестов, пластики и мимики сцену получения взятки стражником, не пускавшим молодую девушку на свидание к своему возлюбленному, отправляющемуся в дальнее плавание. Фаустина играла влюблённую девушку. На сцене стояла деревянная лодка, возле неё сверкал доспехами стражник. За спиной он держал открытую ладонь для получения нескольких монет. Молодой человек страдал, бегая по лодке и, взывая жестами к небу. К нему в это время рвалась Фаустина. Наконец страж получил пару монет и с наслаждением начал их пересчитывать и пробовать на зуб. Счастливые влюблённые наконец то встретились. Жадность караульного заставила улыбаться даже Аскольда. Он понял, что богатство и должность в империи имеют огромную силу и значат куда больше, чем сами люди.

Появление варвара в жизни Анастасия Прокла сулило ему одни неприятности. Однажды ко всему прочему он перехватил взгляды, бросаемые дочерью в сторону его раба. Набравшись смелости и, захватив с собой толстый кошелек, он поехал в столицу к эпарху. За двадцать литр он попал на приём к градоначальнику и возможно впервые в жизни, правдиво и без утайки поведал главе города, как море после ужасного шторма выбросило к его дому варвара. Дело пошло по инстанциям и через неделю за Аскольдом явились из дворцовой гвардии. С ними был переводчик славянин из Киева Зоран, много лет назад поступивший на военную службу в ромейскую армию.

Аскольда даже удостоили чести быть принятым самим эпархом. Его привели в большое узкое и длинное каменное здание, где беседовал с посетителями градоначальник. По бокам Аскольда охраняли два здоровых стражника, чуть далее стоял архонт – старший над ними и Зоран, выполнявший роль переводчика, несмотря на то, что Аскольд уже освоил на бытовом уровне язык греков.

– Ты был выброшен морем на берег, варвар. Это так? – с подиума, где наподобие трона возвышался стул с высокой спинкой, спрашивал градоначальник.

– Так и было, – ответствовал через переводчика Аскольд.

– Имя твоё чужемец?

– Аскольд.

– Чин, который ты носишь?

– Княжеский воевода.

– Стратиг, – перевёл Зоран.

– Стратиг? – удивился эпарх.

Аскольд огянулся на Зорана. Тот молча кивнул и, он подтвердил:

– Стратиг.

– Как же ты дерзнул, несчастный варвар, покуситься на устои империи?

Зоран обратился к Аскольду:

– Я буду молвить, што ты сполнял княжью волю.

Аскольд, соглашаясь, с хмурым видом опустил голову вниз.

– Он исполнял княжеску волю, великий эпарх, – смиренным тоном проронил Зоран.

– За это ты будешь ослеплён, – грозно проговорил эпарх Феодосий.

– Очей хочут тябе лишити, – перевёл Зоран.

– Уведите его, – приказал градоначальник архонту. Тот то же самое сказал стражникам и те повели Аскольда на выход.

Поначалу его бросили в тёмный сырой подвал и кормили раз в день коркой хлеба. Для утоления жажды ему ставили на пол, словно собаке, миску воды. Но однажды всё вдруг переменилось. Аскольда перевели в просторное и светлое помещение. Оно находилось на втором этаже трёхэтажного дворца. В большом саду был открытый бассейн. Дали новую одежду: короткую мантию, тунику, порты, сандалии. Подстригли и подравняли бороду, сводили в баню. Зоран стал неотлучно находиться рядом с ним. Он и сообщил Аскольду, что перемены в его жизни связаны со слухами, дошедшими до патриарха Фотия и, рассказал как перед самой бурей, разметавшей ладьи славян, в столицу приплыл дромон. На борту быстроходного корабля находилось двести гребцов и несколько десятков воинов. На вооружение имелись сифоны – металлические трубы с мехами, похожие на кузнечные приспособленные для метания греческого огня – смеси серы, нефти и масла.

К патриарху Фотию буквально ворвался Василий Аристин – диакон, одновременно исполняющий должность великого эконома церкви и, тряся бородой от страха, доложил о прибытии корабля с известием о приближении большого войска славян. Фотий тотчас отложил свои богословские труды в сторону. Он приказал собрать священников и пригласить верующих прихожан, чтобы крестным ходом обойти Влахернскую церковь Богородицы, что стояла у императорского дворца возле бухты Золотой Рог – в ней находилась риза Девы Марии, родившей Иисуса Христа.