Иван Крылов

Складывается впечатление, что как только в басне появляется хотя бы проблеск политической темы, в которой фигурирует царь, даже если он царь зверей, специалисты замыкают её на каком-нибудь Людовике, с которого какой спрос? И тогда оказывается легко и просто писать, что басня «показывает в образах, как происходит обыкновенно постепенный упадок монархических инстинктов и обаяния монархической власти. Та часть басни, где идёт речь о том, как лягушки, относившиеся сначала со страхом и почтением к осиновому чурбану, мало-помалу осваиваются с ним и начинают третировать его запанибрата, принадлежит к лучшим образцам крыловского стиха и крыловской изобразительности и может быть поставлена наряду с картиной бешеной скачки коня, избавленного от узды. В чём же заключается идея басни «Лягушки, просящие Царя»? В заключительных словах Юпитера, давшего лягушкам в цари сначала колоду, а затем журавля, беспощадно глотающего своих неугомонных подданных:

«Не мне ль, безумные, – вещал им с неба глас, —
Покоя не было от вас?
Не вы ли о царе мне уши прошумели?
Вам дан был царь, так тот был слишком тих,
Вы взбунтовались в своей луже;
Другой вам дан, так этот очень лих.
Живите ж с ним, чтоб не было вам хуже!»

В чём же тогда заключается смысл басни?

«В том, что народ должен довольствоваться теми монархами, которых ему посылает Провидение. В басне “Лягушки, просящие Царя”, во всяком случае, нет и тени отрицания монархических начал. Крылов хотел сказать только, что народы, не умеющие мириться с недостатками своих государей, рискуют попасть из огня в полымя».

Это цитата из работы публициста и литературного критика Н. И. Черняева. Можно, конечно, возразить, что известный монархист писал ещё в начале ХХ века. Верно, но почитателей самодержавной власти и приверженцев монархических убеждений сегодня обнаружить совсем несложно. Кликните в интернете вопрос о Крылове, желая получить трактовку его басен, и получите «быстрый ответ» именно такого содержания.

Так что куда ни кинь, а всё клин. Во всяком случае, получается: нет у Крылова и тени отрицания монархических начал. И народы, не умеющие мириться с недостатками своих государей, рискуют попасть из огня в полымя. Как вам такое прочтение басни? Заметьте, не моё. Каким образом из него следует вывод, что свобода без разумной меры не менее гибельна, чем неволя? В нашем случае такое прочтение никак не согласуется не только с предыдущим творчеством Крылова, но и с его натурой, психологией.

Принять его? Тогда нужно забыть как минимум две русские пословицы: первая о том, что лучшее – враг хорошего, а вторая про синицу в руках. Как часто мы не ценим то, что имеем, мечтая о чём-то большем. И как часто, получая это большее, мы жалеем о замене. Исходя из наличия этих истин, не приходится сомневаться, что монархические начала и отношение к недостаткам государей в данном конкретном случае к басне Крылова отношения не имеют. И ещё: убеждён, что современное прочтение Крылова никак не может обойтись без учёта его политических воззрений.

Слон на воеводстве (1808). Основной смысл басни про слона, который считает себя самым умным, тогда как в глазах других животных выглядит смешным и бестолковым, заключается в том, что часто привыкшие к власти утрачивают чувство реальности.

Одна из лучших басен Крылова. В ней стиль поэта максимально приближается к горько-ироническому строю народных пословиц. Идёт освоение им образа мышления русского народа. Автор не просто использует уже существуюшие поговорки, вошедшие в разговорный обиход русского языка, он целенаправленно стремится сам создавать языковые афористичные конструкции, которым будет суждено стать поистине «народными».

Так появляются характеристики Слона, который «в родню был толст, да не в родню был прост». В басне этот крыловский афоризм предваряется народной поговоркой: «Однако же в семье не без урода» с намёком на пустопорожность добрых намерений «Воеводы», который, решив отстоять справедливость («Неправды я не потерплю ни в ком»), тут же выносит решение по жалобе овец на волков в пользу последних и под их нажимом:

По шкурке, так и быть, возьмите,
А больше их не троньте волоском.

Финальные строки напоминают житейскую мудрость другой поговорки: «Снявши голову, по волосам не плачут».