Читаем Иранцы. Личный опыт полностью

И по комнате разнеслись первые аккорды «La Vida Locka». Я не большая поклонница Рикки Мартина, но тут подумала, что пора им всем узнать, как танцует народ в Европе. Мама моя тоже решила тряхнуть стариной и показать класс. В кругу гостей мы остались одни: остальные девушки просто не знали, что с этой музыкой делать. Вдруг оказалось, что без «аплодисментов» мне танцевать ужасно непривычно, но под западные ритмы особо не похлопаешь, и народ умолк.

Тут мы и принялись стараться кто во что горазд. Песня закончилась, и народ облегченно вздохнул в надежде продолжить привычную пляску. Не тут-то было! Неда врубила ту же самую мелодию. И вышла танцевать в одиночку. Вы когда-нибудь видели девушку с потрясающей фигурой и арабскими чертами лица, выделывающую ломаные движения а-ля Майкл Джексон? Сплав скованности и разнузданности, что-то дикое, неописуемое и одновременно — маняще женственное…

Но русские так просто не сдаются — и я выскочила на ринг. Дамы в комнате притихли. Да, каюсь, в ритм я иногда не попадаю, уверенность меня порой покидает — зато мне знакомы танцы без клетки внутренних ограничений или угрозы со стороны закона. Мне хотелось донести до этих женщин ветер свободы, показать, как смешны и банальны священные правила их показной морали… Не думаю, что еще хоть раз в жизни буду так танцевать.

А Неду я угоняла здорово. И себя тоже. Девушка потом повела себя по-джентльменски, принесла мне с кухни стакан воды. Может, для нее еще не все потеряно… В конце концов, в Иране невозможно быть образованной, сексапильной и целеустремленной и при этом — не хитрить и не вредничать. Не то будет себе дороже.

Пока я отдыхала, в центре комнаты сложили кучу подарков. Неда по-деловому собрала подписанные конвертики с тех, кто предпочел откупиться деньгами. Тетя Камбиза играла роль главного распорядителя. Каждую коробку торжественно открывали, произнося имя подарившего, а также кем и кому он приходится, содержимое демонстрировали, после чего все спешно запихивалось назад и отправлялось из гостиной в спальню.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение