Читаем Иранцы. Личный опыт полностью

Мы пристроились за столиком возле «трона» для невесты и жениха (в мужском зале имелся такой же помост с двумя стульями). В общей сложности в обоих залах собралось человек триста. Причем во время самой церемонии большая их часть каким-то чудесным образом умудрилась уместиться в вышеописанной комнатке-холодильнике. Слева от входа устроились родственники жениха, справа — невесты. В свадебном наряде Бехназ напоминала Снежную королеву. В салоне на беднягу высыпали не меньше кило белил, а после получаса, проведенных ею в «холодильнике» без гостей (для фотосъемки с женихом), она просто посинела. Но держалась торжественно и строго, как и подобает. Разве не мечтает об этом дне каждая иранка?

Все заняли исходные позиции: жених с невестой на креслах, с Кораном на коленях, девушки держат над ними покрывало, а подруга Бехназ трет над покрывалом сахарные головы друг о друга. Если брачные клятвы будут произнесены под таким «сахарным дождем», жизнь будет сладкой. Считается, что сахарная пудра, падающая на покрывало, приносит счастье в замужестве (женитьбе), и потому ею потом стараются обсыпать всех незамужних особ, присутствующих на торжестве.

У входа в зал встал мулла и затянул занудную речь. Общий смысл сводился к тому, соглашается ли невеста выйти за такого-то, с таким-то мехром и на таких-то условиях. Но всякий раз в ответ на вопрос невеста молча опускала взгляд, а стоявшие вокруг родственники отвечали: «Невеста ушла цветы собирать» или приводили другие отговорки.

Наконец, мулла пригрозил, что если невеста не ответит, он уйдет. И ура, на третий раз Бехназ согласилась-таки! Минуты две мулла зачитывал соответствующие суры, а молодые листали страницы Корана (по традиции, семейную жизнь следует начинать именно с чтения Священной книги). Далее жених и невеста накормили друг друга сластями с медом — еще один древний обряд.

И настало время поздравлений. Первыми шли родственники с обеих сторон. Невесте полагается дарить украшения — да не просто дарить, а надевать их на нее. Мне и Бехрузу заранее вручили красивые коробочки — я дарила серебряный браслет. На самом-то деле я по доброй российской традиции собиралась вручить конвертик с деньгами. Но мне пояснили, что еще не время: подарки такого рода приберегают для следующей церемонии, «потахти». Каждый подарок сопровождался гулом и аплодисментами аудитории, а также громким объявлением о том, кто, с чьей стороны и что подарил. Застегивая упрямый браслет трясущейся рукой, я про себя удивлялась подобному учету и контролю…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение