Читаем Иранцы. Личный опыт полностью

После этого мне осталось раз двадцать расписаться и дважды написать свое имя на фарси (оба раза — с ошибкой). Мы даже выбрали симпатичную обложку для своего «аргнаме», после чего Бехруз с грустной улыбкой заплатил дяде пятьдесят баксов — именно столько здесь стоит заключение официального брака. Хорошо хоть мы родственников с собой не привели — за «торжественность обстановки» с нас бы содрали всю сотню.

Увы, при отсутствии отдельной квартиры подобный брак превращается в пустую формальность. В городах жить с родителями не принято и, учитывая строгость местной морали, практически невозможно. Муж и жена могут ежедневно встречаться то на одной, то на другой квартире, однако ночи будут проводить отдельно, ибо того требуют приличия. Для нормальной жизни необходимо как минимум съемное жилье.

Но вот квартира куплена (снята) и обставлена должным образом, накоплены и деньги на церемонию. Наступает свадебный марафон, ибо официальная церемония делится аж на три части — одна веселее другой.

Начинается все с ханабандана. Ханабандан переводится как «раскрашивание хной», это — девичник по-ирански. Проще говоря, одни дамы плюс жених с невестой. Жениху приходится нелегко. Зрителям тоже.

Пришло время официальной церемонии для Камбиза и Бехназ. С утра пораньше невеста отправилась в салон красоты. Ей предстояло посетить его еще дважды — для двух других этапов торжества. К каждому полагается особое платье, прическа и макияж. Невеста знает: любимые родственнички оценят каждую деталь, а о малейшем минусе в обширном семействе будут слагаться легенды. Свадьба — это вам не хи-хи ха-ха, а долгая и кропотливая работа, в особенности — для молодых и их родственников. А я внезапно для себя оказалась родственницей — и к концу праздника уже валилась с ног.

В день ханабандана всех мужчин выставляют из дома — кого на работу, кого к друзьям, а самых неприкаянных — в мечеть или к соседям. Для организации первого этапа торжества в нашей квартире мебель пришлось таскать девушкам — подружкам Бехназ. Ожидалось более пятидесяти человек гостей (не считая детей), а значит, усадить их, как обычно, на диванах было невозможно. В итоге все диваны и столы сдвинули в одну из комнат, а в гостиной расставили энное число заранее заказанных раскладных стульчиков. Иранские «приемы» обильного угощения не предполагают. Даже столы не нужны — достаточно крохотных столиков, чтобы было куда чай поставить. Но без горы фруктов никак не обойтись. И куча бананов с огурцами, апельсинами и яблоками, гордо увенчанная ананасом, дожидалась своей очереди на кухне.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение