Читаем Иранцы. Личный опыт полностью

Милая дама внутри занесла мое имя в какой-то журнал. Бехруз смущенно остался за порогом, и потому коммуникацию мне поначалу пришлось налаживать самой. Когда стало ясно, что до медицинской лексики я еще не доросла, его таки зазвали внутрь и задали мне единственный вопрос: есть ли у меня прививка от дифтерии? Я, как честная девушка, ответила, что прививки такой нет и не намечается.

«Интересно, — думаю, — а какое отношение прививки имеют к анализам?» Тетя тем временем достала иглу и велела мне закатать рукав, что я радостно и сделала: сейчас венку проколют, и пойду я, счастливая, кушать. Не тут-то было! Откуда-то из недр холодильного шкафа в руках у врачихи появилась некая ампула. Она резво набрала лекарство и со шприцем наперевес двинулась ко мне. Мамочки!

— Бехи, — завизжала я. — Что она делает?

— Прививку тебе от дифтерии, — удивленным голосом сказал мне муж.

— Какая прививка от дифтерии? Нельзя мне делать никаких прививок!

Меня все-таки поражает вера Бехруза в человечество. Доктор сказал в морг — значит, в морг. А спросить, какие там у меня противопоказания, им слабо.

От шприца муж все-таки меня отбил, пояснив, что в Иране мы с ним жить не собираемся. Тетя успокоилась, рассказала, куда идти сдавать анализы, и милостиво выпустила нас из кабинета.

На этот раз я не поленилась оглянуться и прочитать надпись над дверью. Она гласила: «Вакцинационная».

На третьем этаже меня ожидали две новости: хорошая и плохая. Хорошая заключалась в том, что у меня анализ крови брать не будут, его придется сдавать только Бехрузу. Поскольку я вступаю в брак впервые, мне оказывают уважение, как бы заранее признавая, что у меня «ничего такого быть не может». Бехруз тоже женился в первый раз, но молодым людям, видимо, в таких вопросах доверия меньше.

Плохая новость ожидала меня в виде белого стаканчика, на котором была начертана моя фамилия. На допинг меня никогда в жизни не проверяли — и я не сразу смекнула, что мне, собственно, с этим стаканчиком делать. Когда сообразила, покорно поплелась в туалет за ширмочкой. И попыталась эдак стыдливо за собой ширмочку задвинуть. Куда там! Медсестра быстро дала понять: за всеми моими телодвижениями ведется строгое наблюдение. Тяжело вздохнув, я начала разоблачаться…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение