Читаем Иранцы. Личный опыт полностью

Картина маслом: я над иранским унитазом «а-ля дырка в полу», со стаканчиком в одной руке и полами моего длиннющего пончо в другой, под строгим взглядом надзирательницы. Добавьте сюда зеркала, развешанные по всем стенам кабинки от потолка до пола (опять же, чтоб наблюдать было сподручнее), и, не побоюсь этого слова, чужие анализы в стаканчиках под носом. Да, именно в такие моменты начинаешь понимать, что родина милее заграницы…

Хотя зря я жалуюсь. Когда анализ сдавал бедный мой муж, ему было еще веселее. Наркоманами чаще оказываются юноши, а не девушки. А муж-наркоман в иранском обществе — одна из самых страшных трагедий: ведь именно на мужчине держится семья, и он является основным добытчиком. Поэтому с Бехи совершенно не церемонились: парень, приставленный наблюдать за ним, встал рядышком в кабинке, дергался при каждом Бехрузовом подозрительном движении, да еще и приговаривал что-то типа: «Эй ты, давай быстрей, я тут полдня, что ли, из-за тебя стоять буду?»

Радостная и довольная, я уже предвкушала, как сейчас буду наворачивать огромный сэндвич в каком-нибудь ресторанчике. Не тут-то было! Милая девушка в регистратуре пояснила, что анализы нам не выдадут, пока мы не прослушаем специальную лекцию для молодых супругов. В самом деле, как начинать семейную жизнь без всякой подготовки?

Я от санпросвещения еще кое-как умудрилась отмазаться, сославшись на то, что на фарси я все равно не говорю. До сих пор жалею, что не посмотрела на это своими глазами — но мужчин и женщин на сеанс водили раздельно, а значит, мне пришлось бы еще час дожидаться вожделенного бутерброда.

Бехрузу этого представления избежать не удалось, и вернулся он полный впечатлений. Весь процесс исполнения супружеских обязанностей был продемонстрирован на кинопленке. Там же здоровым дядечкам (женятся тут лет в 25–30, не забывайте) рассказали о разнице между мужской и женской анатомией, средствах предохранения и тому подобном, а также — о женской психологии, как с женой следует обращаться (в особенности в первую брачную ночь). Этика и психология семейной жизни — предсвадебный экспресс-курс. А вы говорите, отсталая страна!

Но все-таки чуть позже, уплетая завтрак за обе щеки, я подумала, что нам будет о чем рассказать внукам. Которые, будем надеяться, вырастут в Европе…

Сдав анализы, можно идти к мулле — расписываться.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение