Интриганка

You're working for me-----I'm giving youtwenty-four hours to get out of town.	Ты работаешь на меня. Даю тебе двадцать четыре часа, чтобы убраться из города..."
And then the savage beating ...	Безжалостное избиение.
He was smelling the vultures again, feeling their sharp beaks tear into his flesh..	Вонь, исходящая от стервятников, острые клювы, разрывающие плоть.
As though from a distance, he heard Margaret's voice.	Как будто издалека донесся голос Маргарет:
"Don't you remember?	- Неужели ты не помнишь?
I-belong-to-you....	Я... принадлежу... тебе.
I love you."	Я тебя люблю.
He shook himself out of his reverie and looked at her.	Стряхнув с себя липкую паутину кошмара, Джейми взглянул на Маргарет.
Love.	Любовь.
He no longer had any idea what the word meant.	Он больше не знал, что означает это слово.
Van der Merwe had burned every emotion out of him except hate. He lived on that.	Ван дер Мерв выжег, уничтожил в нем все чувства, кроме одного: ненависти.
It was his elixir, his lifebiood. It was what had kept him alive when he fought the sharks and crossed the reef, and crawled over the mines at the diamond fields of the Namib Desert.	Ненависть стала для Джейми эликсиром жизни, смыслом существования, помогла пройти через смертельные опасности, невыносимые муки, побороть акул, пройти через рифы, ползти по минным полям Намибии.
Poets wrote about love, and singers sang about it, and perhaps it was real, perhaps it existed.	Поэты слагали стихи о любви, а певцы пели песни, так что, возможно, такое бывает с людьми, случается на самом деле.
But love was for other men.	С другими.
Not for Jamie McGregor.	Только не с Джейми Мак-Грегором.
"You're Salomon van der Merwe's daughter.	- Ты дочь Соломона ван дер Мерва.
You're carrying his grandchild in your belly.	И носишь его внука.
Get out."	Вон отсюда!
There was nowhere for Margaret to go.	Больше Маргарет некуда было идти.
She loved her father, and she needed his forgiveness, but she knew he would never- could never-forgive her. He would make her life a living hell.	Она любила отца и нуждалась в его прощении, но знала, что тот никогда, ни за что не простит, превратит ее жизнь в ад кромешный.
But she had no choice.	Но выбора не было.
She had to go to someone.	Ни друзей, ни знакомых.
Margaret left the hotel and walked toward her father's store. She felt that everyone she passed was staring at her.	Выйдя из отеля, она направилась к магазину отца, чувствуя на себе любопытно-злорадные взгляды прохожих.
Some of the men smiled insinuatingly, and she held her head high and walked on.	Некоторые мужчины оскорбительно усмехались; она продолжала идти с высоко поднятой головой.
When she reached the store, she hesitated, then stepped inside.	У дверей магазина Маргарет нерешительно остановилась, но, поколебавшись, все же вошла.