Интервью со смертью

— Но сколько она пожирает угля! — ответила его мать.

— Это понятно, но прежде никто не экономил на отоплении.

— В это время года мы тоже расходуем много топлива, ведь мои дети так чувствительны к холоду.

— Да, в межсезонье надо особенно остерегаться простуды, — поспешил сказать я, чтобы скрыть от нее мое удивление. То, что у нее есть сын, которому я собрался нанести визит, я знал и раньше и был вполне удовлетворен этим знанием. Но сейчас она сказала о своих детях. Но где они, эти остальные дети? Да, а немного раньше она упомянула и отца. Естественно, когда-то у всех них был отец. Непостижимо, как эта простая мысль до сих пор не пришла мне в голову. Я украдкой бросил взгляд вправо, потом влево, надеясь увидеть где-нибудь на стене фотографию пожилого господина. Но никакой фотографии в комнате не было.

В соседней комнате, насвистывая, одевался ее сын.

— Мы живем здесь весьма стесненно, — пожаловалась его мать.

— Да, понимаю, — ответил я, — мы теперь все так живем.

— Раньше мы жили лучше, — она не могла удержаться от того, чтобы заверить меня в этом.

— Разумеется, я верю вам. Но посмотрим, чем все это кончится.

— Конечно, посмотрим, — сказала она без горестного вздоха и не отрываясь от работы. Она нравилась мне такой — сидящей в черной вязаной кофте, синем фартуке, завязанном впереди белыми тесемками, с гладко зачесанными назад седыми волосами. В особенности нравился мне ее рот с целомудренно сжатыми губами. Какая замечательная старуха, думалось мне, несмотря на ее ворчливый тон. Если кто-то плохо с ней уживается, то в том, конечно же, нет ее вины. К тому же и пережить ей довелось куда больше, нежели многим другим. Но что я, собственно, об этом знаю?

— Вы из газеты? — спросила она, нарушив ход моих мыслей, словно угадав их.

— Нет, я не пишу для газет, — объяснил я ей. — Мне это не по душе. Да, кроме того, есть вещи, о которых не пишут в газетах. Это было бы неуместно. Ну разве только в хорошем журнале, но таких теперь немного. Но можете быть абсолютно уверены, что без разрешения вашего сына ни одно его слово не будет опубликовано.

Удивительно, но это клятвенное обещание ее не удовлетворило, ибо она, выдержав короткую паузу, как бы невзначай спросила:

— Вы на самом деле пришли сюда из-за моего сына?

— Зачем еще я мог прийти? — вырвалось у меня.

— Нет, нет, простите, — сказала она и умолкла.

Ну не могла же эта пожилая женщина всерьез думать, что я явился сюда, чтобы что-то написать о ней? Но, собственно говоря, почему бы и нет? В сущности, это будет несправедливо — не упоминать о ней и вести речь только об ее сыне.

Но вот наконец он оделся и вышел в гостиную. Улыбнувшись, он шагнул ко мне и протянул руку.

— Как любезно с вашей стороны, что вы пришли. Я уже упрекал себя в том, что было не вполне прилично просить вас о встрече. Это могло бы помешать работе, которой вы сейчас заняты. Но повторю еще раз: я вам очень благодарен.

Какая гладкая, словно отрепетированная перед зеркалом уверенность, подумалось мне, но, следуя укоренившейся привычке, я принялся уверять его в том, что, напротив, это он оказал мне честь. Возможно, я был несправедлив к нему, не поверив в искренность его вежливости. Но что делать, привычка не доверять ему стала у нас второй натурой.

Его мать вышла из комнаты и отправилась на кухню.

— Но, однако, раздевайтесь, — настоятельно предложил он мне. — Моя мать не предложила вам снять плащ? Как это похоже на нее. Поверьте, она не имела в виду ничего дурного. У этой пожилой дамы есть сердце.

Это я, пожалуй, понимал лучше, чем он сам, и мне было неприятно слышать, как он говорит о своей матери.

— Бросьте плащ вон туда, на стул, — продолжил он и хлопотливо наклонился в мою сторону. Да, да, мне даже показалось, что он хотел помочь мне снять плащ, но он опоздал — или я немного поторопился.

— Ну хорошо, а теперь садитесь.

Сам он сел на диван, закинул ногу на ногу и посмотрел на меня с дружелюбной задумчивостью, словно недоумевая, что бы еще сделать ради моего благополучия. Неужели это тот же человек, который всего несколько минут назад, лежа в постели, рычал: «Все это мне осточертело»?