Интервью со смертью

— Мама, я как раз, — снова заговорил сын, — объяснял господину N наши привычки. Я кое-чем обязан ему. Он время от времени писал обо мне, и всегда в весьма уважительном тоне. Вы пишете ночами, не так ли? Да, да, это заметно. Тебе стоит это почитать, мама. Это чтение доставит тебе удовольствие. Не подумайте, что это критика. Я совершеннейший любитель в этой области и никогда не позволю себе публичных суждений и говорю это только для моей матери. Полагаю, ей понравится увидеть меня в той роли, в какой вы меня представили. Вы описываете меня как безымянное существо, окутанное черным плащом, развевающимся, как крылья. Вечерней порой оно шагает по осеннему саду, не производя ни малейшего шума. Воздух застывает в неподвижности. Существо задерживается в тени бука и некоторое время пребывает в неподвижности, словно пока не решается на действие. Затем оно медленно выступает из темноты и поднимается на террасу дома. Луна прячется за облаком, холодный сырой ветер продувает комнату больного. И так далее. Вы сами все это прекрасно знаете. Или, например, — и я уверен, что эта роль понравится моей матушке больше всего, — я бледный молодой человек, которому выбранная им безжалостная профессия доставляет сильнейшую душевную боль. Он выходит навстречу человеку на его одиноком пути; возможно, складывается впечатление, что он давно подстерегает на обочине дороги и погруженному в свои мысли путнику мог показаться невинным кустом можжевельника. Но вот он начинает говорить, и это скорее просьба, нежели требование: «Увы, уже пора, и я ничего не могу изменить». Прекрасно, просто прекрасно. Нет ли еще сказки, которая приписывала бы мне невесту? В лесу со мной встречается юная девушка и проникается ко мне сочувствием и жалостью. Я увожу ее в мой замок. Да, в мой замок. Это была бы очень занимательная история. Да, это не ваша история, но я уверен, что вы наверняка обдумывали этот сюжет. Кстати, чтобы не забыть: есть еще одна чудесная утешительная роль — роль Спасителя от бед и боли. Представляется вполне уместным высказаться сегодня именно в защиту этой роли. Бесчисленное множество людей, я глубоко в этом убежден, говорят или думают в этот момент: чего бы я не отдал за возможность хорошенько выспаться! Ничто не может сравниться со сном. Вы так не считаете? И мы прекрасно знаем, о каком сне в данном случае идет речь. И тем не менее нельзя обманывать себя на этот счет. Я имею в виду, что мы — вы и я — не имеем права цепляться за поверхность явлений.

У меня появилось отвратительное чувство; он, несомненно, все время лжет, пытаясь меня обмануть. Не стоит удивляться такому выражению. Его мать, к которой он, отчасти, обращался со своей речью, по-прежнему сидела, склонившись над рукоделием, не поднимая головы. Правда, губы ее сжимались все сильнее и сильнее.