Импровиз. Сердце менестреля

Некоторое время за столом царило чавканье, хруст и бульканье вина, подливаемого в кубки. Наконец, от каплуна остались одни кости, от хлеба — крошки, от окорока — голая кость со почти незаметными следами мяса, а сыр и ветчина исчезли вовсе, будто их и не было. Кувшины опустели.

Барон Шэн сыто отрыгнул, откинулся на спинку кресла.

— Благословенно имя Вседержителя, что посылает нам пищу телесную и пищу духовную, — промолвил отец Гурвик, ковыряясь в зубах кончиком ножа.

— Истинно так, — согласилась вдова Гворра. — Не пора ли теперь поговорить о делах насущных. Нужно назначать день коронации Айдена.

Архиепископ вздохнул.

— После стольких лет мудрого правления его светлости Лазаля приход к власти его внука… э-э-э… не обладающего цепким разумом и трезвым рассудком прославленного деда, вызывает, как бы это мягче выразиться, опасения. Дворянство Аркайла может по-разному отнестись к коронации вашего сына, прана Леаха. Возможны волнения, открытые протесты, а то и вооруженное противостояние.

— С чего бы это? — Насупился барон Шэн. — Айден законный наследник и Лазаля, и Гворра. А то, что разумом убог, так мы для чего?

— Кто посмеет оспаривать решение епископата? — добавил Льюк, вытирая губы расшитой салфеткой.

— Прежде всего, Дом Серебряного Барса, — сказал Гурвик. — В истории двенадцати держав известны случаи, когда женщина наследовала корону или главенство в Доме. Я могу привести пример Трагеры…

— Какое нам дело до Трагеры?! — возмутилась Леаха. — Мариза — моя дочь и не пойдёт против материнской воли.

— Мариза вошла в Дом Серебряного Барса. Позволю вам напомнить, что жена должна «прилепиться к мужу своему и быть с ним одной плотью, одним разумом». Как хорошая жена, она должна прежде всего блюсти интересы Дома своего супруга, прана Эйлии, а значит, волей-неволей, её устремления будут идти вразрез с Домами Охряного Змея и Чёрного Единорога.

— Постойте, святой отец, — почти лениво произнёс барон Шэн. — Если Мариза имеет право претендовать на трон, то имеет право и Леаха. Разве нет?

— С одной стороны — да. Но с другой стороны, в Маризе течёт кровь Лазаля и Гворра, она — их кровная наследница. Прана Леаха вошла в Дом Чёрного Единорога, выйдя замуж за Гворра, то есть, кровного родства нет. Есть родство по церковному обряду. Следовательно, Мариза имеет больше прав на герцогскую корону. Но это лишь при условии отсутствия наследников мужского пола.

— Значит, следует короновать Айдена, и как можно быстрее, — подытожил Шэн.

— Совершенно верно, — добавил Льюк. — Следует опередить попытки других Домов захватить власть. Айден — наша единственная надежда. К счастью, в Доме Чёрного Единорога побочные ветви достаточно слабы, и не смогут выразить претензии.

— Им придётся поддержать меня, — сказал Леаха, облизывая пальцы. Глаза её так и бегали по столу, выискивая, чтобы ещё съесть. — У Гворра не осталось в живых ни братьев, ни сестёр. Все умерли в отрочестве либо погибли на войнах, которые вёл Лазаль в начале правления. Признаюсь честно, Дом Чёрного Единорога сейчас слаб, очень слаб. Они просто будут вынуждены поддерживать нас, чтобы не скатиться ниже какого-нибудь Дома Багряной Розы или Карминного Меча. Сколько ты сможешь выставить бойцов только из наших родичей, брат, не считая наёмников и челядь?

— Человек сорок, — ответил барон. — Но теперь уже меньше. Семь юношей нашего дома погибли на дуэлях только за истекшую неделю. В том числе сын нашего кузена Дженкс альт Рейлан, который служил в гвардии.

— О! — Закивал архиепископ. — Я помню его, весьма достойный и богобоязненный юноша.

— А вдобавок хороший фехтовальщик. Был. И угораздило же его сцепиться с братьями альт Браганами!

— А не мог их нанять Дом Серебряного Барса? — задумчиво проговорила Леаха.

— Не мог! — отрезал Льюк.

— Почему же? Ведь мы только что говорили — они способны попытаться короновать Маризу…

— Да потому, что пран Мэтт из Дома Серебряного Барса убит на дуэли пять дней назад Коэлом альт Террилом из Дома Радужной Рыбы.

— Да примет его душу Вседержитель! — сотворил знамение отец Гурвик.

— Коэл альт Террил? — наморщила лоб Леаха. — Это такой маленький, тёмнорусый? У него ещё, помнится, жена постоянно рожала.

— Вот-вот, не только шпагой владеет в совершенстве, — ухмыльнулся Льюк. — Он вызвал на поединок двоих сразу — прана Мэтта и Бегана альт Ругора из боковой ветви Дома.

— И?

— Что «и»? Заколол! Альт Ругора сразу насмерть, в сердце. А пран Мэтт умер на руках у лекарей, до дома не довезли.

— Я всегда выступал за то, чтобы запретить дуэли! — Заявил архиепископ.

— А где еще дворянин может защитить свою часть? — приподнял бровь Льюк.

— А вы не думаете, благородные праны, что ваши враги могут воспользоваться щепетильностью ваших юношей и нарочно вызывать их, чтобы ослабить Дом?

— Так случалось… — Неуверенно проговорил барон, промакая лоб салфеткой, которую перед этим крутил в руках. — Но давно, лет сто-двести назад.

— Если бы кто-то хотел ослабить наш Дом, погибали бы только наши молодые забияки. Но гибнут и бойцы из Дома Серебряного Барса.