Иисус достоин аплодисментов

— У меня справка есть, — продолжал Филиал, — но и ее украли. Меня родители в военное училище отдали. Били там сильно. По голове били, — он сморщился. — Но я не обижаюсь на них, я потом писателем стал. Нужно, чтобы люди хорошо жили. Нужно объяснить людям, что они хорошие, что они только притворяются, что злые. Людям объяснить надо, что коммунистов больше нет, что теперь мы живем в демократической единой России, теперь даже национальность в паспорте не пишут. Потому что мы все русские. Теперь не надо быть озлобленными, нужно всем вместе строить наше будущее — будущее Единой России.

— А в Москву, зачем едете?

— Хотим в политическую партию вступить.

— Что, в Башкирии нет «Единой России»?

— Нет, то есть есть. Но мы хотим в Радикально-Либеральную партию России вступить, а такой в Башкирии нет.

— А зачем вам в эту Радикально-Либеральную?

— Чтобы за свободу и демократию бороться…

— Рис! — вспомнил Сингапур. Он вернулся, в руках его были две тарелки, с верхом наполненные рисом. Парни стали есть. Филиал аккуратно и с видом приличия, Дартаньян — обжигаясь, яростно и жадно.

— Когда же скорая, — Сингапур нервничал, вид спящей Гали не внушал спокойствия, она вздрагивала и то и дело ворочалась. И зачем вам в эту партию? — чтобы не молчать, спросил он.

— У них программа хорошая, — отложив вилку, отвечал Филиал. — Мы, правда, всех пунктов не помним, но у них там два пункта есть очень важных пункта.

— Интересно. Да ты ешь.

— Горячо, — Филиал улыбнулся, сморщился. — Первый пункт — чтобы ввести в Чечне прямое правление ООН, и второй — чтобы разрешить в России однополые браки.

— Чего? — не понял Сингапур.

— Разрешить в России однополые браки, — повторил Филиал.

— В смысле? — Сингапур глянул на Филиала, на Дартаньяна, тяжело задышавшего — рис был еще очень горячим. — Вы хотите… — он подбирал приличные слова, — связать себя узами брака?

— Нет, что вы, мы же мусульмане. У Дартаньяна жена, сын. Нет, мы не такие.

— Тогда зачем вам это?

— Мы за демократию, за свободу. Мы живем теперь в свободной России.

Внимательно Сингапур смотрел на них. Он повторил:

— А вам-то это зачем?

— Мы должны доказать Европе, что Россия — свободная демократическая страна, покончившая с коммунизмом и тоталитаризмом. Ведь сколько молодых людей гибнет от непонимания их обществом. Они живут со своей болью, мучаются, они хотят любить, они же такие же, как и мы — люди. А им запрещают это, их ущемляют в их правах. Я читал в газете, что молодой юноша покончил с собой, когда его одноклассники узнали, что он любит другого юношу. Ведь это ужасно, — Филиал сморщился, точно от резкой боли. — Это ужасно, — повторил он, когда молодые люди поканчивают с собой из-за непонимания их обществом. Мы должны защитить их права. Они же не виноваты, что такими их сотворил Бог.

— А ООН в Чечне зачем?

— Мы же русские люди, — ответил Филиал, — мы должны уважать культуру другого народа. Чеченцы — свободный народ, стремящийся к демократии, они должны жить в правовом демократическом обществе. Сталин жестоко поступил с ними, выслав их в Казахстан. Мы должны искупить перед ними вину своих отцов. Должны покаяться перед этим несправедливо угнетенным народом. Мы должны дать им свободу выбора. Мы не можем, объективно, справиться. ООН — международная организация, она борется за права человека в Чечне. Если ввести в Чечне прямое правление ООН, то война прекратится, терроризм будет побежден, а чеченцы будут восстановлены в своих человеческих правах. Сейчас же там власть террористов и генералов. У России пока нет времени заниматься проблемой мира в Чечне, пусть этим займется ООН.

— Да-а, — только и произнес Сингапур.

— Я об этом и пишу, — признался Филиал, — я написал книгу, хочу издать ее в Москве, она о свободе, о том, чтобы люди жили демократически. Если хочешь, я могу прочитать ее.

— Большая?

Филиал попросил Дартаньяна, тот вышел в коридор, вернулся с рукописью. Это была внушительная, в два пальца толщиной стопка машинописных листов.

— Я сам посмотрю, а ты ешь, уже остыло, — Сингапур взял рукопись. Филиал сдержанно, соблюдая все приличия, начал есть. — Если коротко, — заметил он, — то там сначала описание некого поселка, где свершилось самоубийство молодого юноши, а потом я рассказываю… словом, там очень много мыслей о судьбе России, о проблеме однополой любви…

— Хорошо, ты ешь, — сказал Сингапур, уже читая первую страницу.

Филиал Рамазанов

Свободная Россия

роман

глава первая