Язык и идеологическая борьба

«В настоящее время, в период широкого развертывания работ по стандартизации терминологии, особенно ощущается отсутствие фундаментальных лингвистических исследований в этой области. Такие проблемы, как определение методов изучения научно-технического языка; выявление его специфики в сравнении с общелитературным языком; многие лексикографические вопросы, связанные с изданием словарей, сборников терминов и терминологических стандартов, – не могут быть решены без участия лингвистической науки»[59].

Ряд важных вопросов связи научно-технического языка и литературного языка во всей его стилевой многогранности, на всех уровнях системы последнего (в частности, вопросы объема государственной стандартизации определенной части всего комплекса терминов, наличных в литературном языке; определения этого объема, то есть отбора необходимой части терминологии; построения моделей терминов по законам словообразования национального языка; характера фонетической ассимиляции иноязычных заимствований и т.д.) затрагивает в статье «Проблемы стандартизации терминологии в СССР» директор Всесоюзного научно-исследовательского института технической информации, классификации и кодирования Л.Ю. Белахов[60].

Важные вопросы, поставленные в связи с языковой стандартизацией (калькирование, комбинированное словообразование – терминотворчество, интернационализация терминологии, создание терминологии интернациональной по содержанию и национальной по форме, пути метафоризации терминологии и др.) освещает в статье «Стандартизация и проблема перевода», напечатанной в этом же журнале, П.В. Веселов.

Итак, по нашему мнению, «литературный язык» и «стандартный язык» – понятия близкие, но не тождественные, не синонимические: первое значительно шире второго. Нормализованность, конечно, характерна для обоих понятий, но уровень их стандартности не одинаков. В литературном языке норма стремится к стабильности.

«Имманентным признаком нормы вообще, – отмечает чешский языковед акад. Б. Гавранек, – является требование стабильности…»

И еще:

«…из функций литературного языка вытекает то, что для него благоприятна максимальная стабильность, поскольку она не перекрещивается с другими планами (разумеется, это не связано, что я сразу и отмечаю, ни с застоем языка, ни с его нивелировкой)»[61].

Нормативность не обедняет язык, а, наоборот, отшлифовывает его для выполнения многообразных общественных функций.

Однако в понятии «литературный язык» стабильность гибка: она допускает функциональные варианты, тогда как стандартный язык, как правило, стремится к однозначности, безвариантности, однотипности[62].

Таким образом, правомерно говорить о всеобъемлющем, общем характере нормы в литературном языке, охватывающей все языковые уровни (в системе, в письменном и устном языке, в частности в орфографии и орфоэпии), и о характере, объеме стандартизации этого языка, то есть о стандартности большей или меньшей, стандартности определенных его сфер, частей, компонентов. Ибо если научно-технический язык – как один из подстилей научного стиля литературного языка («подъязык») – максимально стандартен, то стили словесно-художественный, публицистический, эпистолярный, устной коммуникации и т.п. имеют лишь определенную степень стандартности при полной нормализованности, с ее вариантами, чтó и создает оригинальность, красочность выражения, поливалентность, смысловую и эстетическую многогранность национального литературного языка. После научно-технического стиля стандартность более всего свойственна официально-деловому стилю литературного языка, разным кодовым системам и т.д. (Иногда, правда, официально-деловой стиль можно поставить на первое место в этом отношении.)