Янтарный телескоп

Игра была такая: забраться на вершину, не вытирая глаз (а хотелось очень). Скоро солнечный свет в глазах у Амы заискрился и распался на красный, жёлтый, зелёный, голубой и все остальные цвета спектра, но, чтобы не проиграть, до вершины нельзя было вытирать глаза.

Её дэймон Куланг вскочил на камень у вершины маленького водопада. Ама знала, что сейчас он обернётся проверить, не стряхнула ли она с ресниц влагу, но он не обернулся.

Вместо этого он замер на камне, глядя вперёд.

Ама вытерла глаза — её дэймон был удивлён, и игра кончилась. Подтянувшись и заглянув за край скалы, она ахнула и обомлела: сверху вниз на неё смотрело существо, какого она раньше не видела: медведь, но только страшный, огромный, с четыре бурых лесных медведя, сам цвета слоновой кости, с чёрным носом, чёрными глазами и когтями длиной с кинжалы. Он был на расстоянии вытянутой руки. Ама видела каждый волосок на его голове.

— Кто там? — спросил мальчишеский голос. Ама не поняла слов, но смысл уловила сразу.

Мгновение спустя рядом с медведем появился свирепого вида мальчик с нахмуренными бровями и выпяченной челюстью. А рядом с ним — птица (его дэймон?). Ну и странная же птица, Ама в жизни таких не видела. Она подлетела к Кулангу и быстро сказала: — Друзья. Мы вас не обидим.

Огромный белый медведь продолжал стоять неподвижно.

— Иди сюда, — сказал мальчик, и Куланг перевёл его слова.

С суеверным ужасом глядя на медведя, Ама взобралась к маленькому водопаду и робко остановилась на камнях. Куланг превратился в бабочку и на мгновенье сёл ей на щёку, но тут же взлетел и запорхал вокруг второго дэймона, неподвижно сидевшего у мальчика на руке.

— Уилл, — сказал мальчик, показав на себя.

Она ответила: — Ама. — Теперь, рассмотрев мальчика поближе, она испугалась его едва ли не больше, чем медведя: у него была ужасная рана, на одной руке не хватало двух пальцев. От вида этого у неё закружилась голова.

Медведь же развернулся, прошёл вдоль молочно-белого ручья и лёг в воду, как будто хотел охладиться. Дэймон мальчика поднялся в воздух, они с Кулангом стали летать среди радуг, и Ама с мальчиком понемногу стали понимать друг друга.

Оказалось, мальчик с медведем искали пещеру со спящей девочкой.

В ответ у Амы вырвалось: — Я знаю, где она! И её держит во сне женщина, которая говорит, что она её мать, но ведь таких жестоких матерей не бывает? Она заставляет её что-то пить, чтобы она не просыпалась, но у меня есть травы, от которых она проснётся, мне бы только добраться до неё!

Уилл только качал головой и ждал, когда Балтамос переведёт ему слова девочки. На это ушло больше минуты.

— Йорек, — позвал он, и медведь, грузно переваливаясь, притопал по ручью, облизываясь после проглоченной рыбы. — Йорек, — сказал Уилл, — эта девочка говорит, что знает, где Лира. Я пойду с ней и посмотрю, а ты останься здесь и посторожи.

Стоявший в воде Йорек Бирнисон молча кивнул. Уилл спрятал в камнях свой рюкзак, пристегнул к поясу нож, и они с Амой стали спускаться сквозь радуги. Туман, стоявший в воздухе, был ледяным. Уиллу приходилось вытирать глаза и вглядываться в это ослепительное сияние, чтобы увидеть, куда безопасно ступить.

У подножия водопада Ама знаком показала, что дальше нужно идти осторожно и не шуметь, и Уилл пошёл за ней по склону горы. Среди покрытых мхом камней и огромных узловатых стволов сосен прыгали ярко-зелёные солнечные зайчики, трещали и пели тысячи крошечных насекомых. Уилл и Ама спускались всё ниже и ниже в долину, и солнце шло за ними, а над их головами в ярком небе колыхались ветви деревьев.

Ама остановилась. Уилл спрятался за толстый ствол кедра и посмотрел туда, куда она показывала. Сквозь сплетение листвы и веток справа он увидел склон скалы, а посередине склона…

— Миссис Коултер, — с колотящимся сердцем прошептал Уилл.

Из-за скалы появилась женщина, вытрясла ветку с толстыми листьями, бросила её и отряхнула руки. Она подметала пол? Её рукава были закатаны, а волосы повязаны шарфом. Уилл в жизни бы не подумал, что она может выглядеть так по-домашнему.

Но тут мелькнула золотая вспышка, появилась эта злобная обезьяна и вскочила ей на плечо. Они оглянулись по сторонам, как будто что-то заподозрив, и вдруг вид у миссис Коултер стал совсем не домашний.

Ама быстро зашептала, что боится золотого дэймона-обезьяны: он любит отрывать крылья живым летучим мышам.

— С ней ещё кто-нибудь есть? — спросил Уилл. — Солдаты или ещё кто-нибудь?

Ама не знала. Она никогда не видела солдат, но люди говорили, что на склонах гор ночью видели странных и страшных людей…или духов… но в горах всегда живут духи, все это знают. Так что женщина тут может быть ни при чём.

«Ну, — подумал Уилл, — если Лира в пещере, а миссис Коултер оттуда не выходит, придётся пойти и нанести ей визит».

Он сказал: — Так что это у тебя за лекарство? Что с ним надо делать, чтобы она проснулась?

Ама объяснила.

— И где оно сейчас?

У неё дома, сказала Ама. Спрятано.

— Ладно. Жди здесь, близко не подходи. Когда её увидишь, не говори, что знаешь меня. Ты никогда не видела ни меня, ни медведя. Когда ты в следующий раз понесёшь ей еду?