Янтарный телескоп

Это был солдат из мира Лиры, африканец. Его деймон была золотистая длинноногая кошка, покрытая черными пятнами. Она обнажила её белые зубы и приготовилась к прыжку.

Все они увидели сначала человека, целящегося винтовкой на врага, бесстрашного, не дающего себе ни дюйма для отступления, а затем увидели его деймона опутанного невидимой паутиной: рычащего, воющего, беспомощного. Мужчина пытался отыскать деймона, бросил винтовку, кричал его имя, ослабевая и теряя сознания с болью и отвращением.

— Хорошо, Уил, — сказал Джон Парри, — А сейчас выпустите нас. Мы пойдем в бой против этих Призраков.

Уилл открыл широко проход и выступил сам во главе армии душ. Вскоре началась самая странная битва, которую он мог себе представить.

Души выходили из земли, их силуэты всё ещё бледнели в полуденном свете. Они могли ничего не бояться и летели прямо на Призраков, сцепляясь и борясь, отрывая куски, которые ни Уилл, ни Лира не могли видеть.

Люди на поле боя были смущены: они не могли ничего сделать с этой призрачной дракой. Уилл шёл сквозь середину действия и размахивал ножом, вспоминая, как Призраки улетали от ножа прочь раньше.

Куда бы ни шёл Уилл, Лира шла рядом, желая иметь что-либо в руках, чтобы бороться, как он. Но она смотрела вокруг, и могла видеть всё намного лучше, чем Уилл. Она думала, что может видеть Призраков время от времени по их маслянистому сверканию в воздухе. И Лира чувствовала опасность.

С Салмакией на её плече она стояла на насыпи земли, за закрывающим её кустом боярышника. Оттуда Лира могла видеть потрясающий своей красотой кусок земли, на котором находились захватчики.

Солнце было уже высоко в небе. Впереди на горизонте плыла целая куча сверкающих облаков. В ней то и дело появлялись пропасти темноты, а вершину облачной гряды трепали поднебесные ветры. В той стороне, на равнине, пехота врага ждала удобного случая: машины ярко вспыхивали, разноцветные флаги колыхались по дуновению ветра.

Позади и слева Лиры был горный хребет зубчатых холмов, прилегающий к крепости.

Они светились ярким серым, мертвенно-бледным, предштормовым светом, и на отдаленных крепостных валах она могла даже видеть движущиеся наверх крошечные фигурки людей. Они восстанавливали разрушенные стены, обеспечивали большим количеством оружия пехоту и просто наблюдали.

Примерно тогда Лира почувствовала первый приступ тошноты, боли и страха, которые были вызваны, несомненно, прикосновением Призрака.

Она сразу поняла, что это значит, хотя никогда не чувствовала это прежде. И она поняла две вещи: первое, что она достаточно выросла, для того чтобы стать уязвимой для Призраков и второе — Пан должен быть где-то рядом.

— Уилл, Уил… — закричала она.

Он услышал её и повернулся. Нож в его руке и глаза сверкали.

Но прежде, чем он смог сказать хоть слово, он схватился за грудь и стал задыхаться. Она знала, что с ним, потому что — то же самое произошло и с ней.

— Пан, Пан! — закричала она, стоя на цыпочках и озираясь вокруг.

Уилл сгибался, пытаясь выглядеть при этом здоровым. Через несколько минут он почувствовал облегчение, так как будто его деймон был с ним рядом. Но они находились далеко и дети не могли их найти. Воздух вокруг был полон выстрелами, криками плачущих людей от боли, ужаса; отдаленными звуками «йок-йок», издаваемые скальными грифами, которые кружили над головами, свистами стрел, а потом возник новый звук: завывание ветра.

Сначала Лира почувствовала ветер на щеках, потом увидела, как сгибается трава, а потом услышала шуршание листьев боярышника. Надвигался шторм: из туч ушла вся белизна, и теперь там кружилось что-то желто-серое, сине-зеленое, дымчато-серое, черно-масленое, тошнотворная масса в милю высоту и ширину в целый горизонт.

Позади неё солнце всё также светило, так что каждое дерево, находящиеся между ней и штормом, было объято солнечными лучами — маленькие хрупкие создания бросали вызов темноте каждым листочком, веточкой, плодом и цветком.

И через всё это шли двое уверенные, спокойные, уже почти взрослые Уилл и Лира, видя Призраков теперь почти четко. Ветер стегал Уилла по глазам и швырял в лицо Лиры её собственные волосы и смог бы даже сдуть Призраков с равнины; но они по-прежнему спускались с небес на землю, не замечая этого. Мальчик и девочка шли, рука об руку по полю мертвых и раненых. Лира звала её деймона, а Уилл смотрел, вокруг высматривая своего.

Небо полоснуло молнией, и вскоре раздался гром, который ударил по барабанным перепонкам детей, словно топором. Лира заткнула уши руками, а Уилл споткнулся, словно его кто-то толкнул. Они прижались друг к другу и посмотрели наверх, увидев при этом такое зрелище, который никто не видел никогда раньше ни в одном из миллионов миров.

На востоке, над крепостью, где ещё оставался клочок чистого неба, стояли неподвижно в воздухе кланы Скади Рута и Мити Рейна и полдюжины других ведьм — у каждой из них была сосновая ветка измазанная, уже пылающей смолой. По команде они всё полетели прямо в сторону надвигающей бури.