Я хочу, чтобы... (СИ)

— Амин, ты не меняешься! Меня всегда восхищало, как ты умеешь говорить положенный придворный речитатив так, что собеседник не сразу догадается, что его послали к гулям шайтана на пир… Как ты жил… в Бахре, да? Я только-только отправил туда надёжных людей, а ты сорвался с места… Неужели шайтан шепнул? Я всегда думал, что ты с ним в сговоре, — хохотнул Халиб. — Ну так что? Мне говорили, ты работал грузчиком у торговцев и жил в жалкой лачуге на окраине. И сутками ходил голодный, когда рынок закрывался на праздничные дни. Да? Бедный, бедный шехзаде Амин!

Амин, прикрыв глаза и расслабившись, сидел молча.

— Что-то всё-таки меняется, — хмыкнул Халиб, глядя на него. — Раньше ты бы подобное не стерпел. Это тот торговец приучил тебя к послушанию? Или ещё на корабле… А, Амин?

Юноша молчал.

— А если бы я прислал сюда палача с кнутом — ты бы не был таким тихим, — усмехнулся султан. — Стоит, брат?

Амин поднял на него спокойный взгляд.

— Зачем ты пришёл?

— Конечно же, поиздеваться над тобой, это же так весело, — рассмеялся Халиб.

— Тогда зови палача, — пожал плечами Амин, снова опуская взгляд. — Будет ещё веселее.

И даже не вздрогнул, когда султан захохотал — смачно и раскатисто, тон в тон звучащим где-то неподалёку крикам: очевидно, палач как раз работал.

— Как ты оказался в моих комнатах? — быстро спросил Халиб, оборвав смех.

— Это комнаты нашего отца, — медленно произнёс Амин, не поднимая глаз.

— Это комнаты султана, — поправил Халиб. — Отец умер, и султан теперь я. Так как ты оказался там? Ни городская, ни дворцовая охрана тебя не видели. По последним известиям, ты был в Гарибе.

— Значит, у тебя нерадивые соглядатаи, — протянул Амин. — И стражи.

— Думаешь? — вскинул брови султан. — До тебя я ими был доволен. И потом появление в искрах золота и чёрном дыму… наводит на мысли о магии. К какому из джинов ты сунулся?

Амин молча сидел, обнимая колени руками.

— Разве ты забыл уроки Салах-аги? Никогда не лезь к джинам, — пожурил Халиб. — Ладно. Не желаешь говорить — не надо. А вот это у тебя откуда? — перед глазами Амина мелькнула его джамбия. — У джина украл?

Амин проводил её тоскливым взглядом.

— Да.

— Ай-ай, нехороший мальчик! — рассмеялся Халиб. — Не бери ничего у джина — это второй урок. Третий помнишь?

— Ничего не проси, — откликнулся Амин.

— Молодец! — улыбнулся султан. И, подобрав факел, выпрямился. — Да, я уже говорил, что тебя казнят на рассвете. Я ещё не придумал, что это будет, но должно получиться красиво и зрелищно. Ты же тоже любишь зрелища, да, Амин? — и, не дожидаясь ответа, взялся за дверь.

— Брат! — вскинулся Амин. — Подожди.

Халиб глянул на него, хмуря брови.

— Амин, не рушь моё доброе мнение о тебе — просить меня передумать бесполезно. Мне казалось, я хорошо это тебе объяснил ещё…

— Какие у нас отношения с Гарибой?

Факел дрогнул, тени заскакали по каменным стенам.

— Ты решил напоследок заняться политикой? — изумился Халиб. — И что Гариба?

— Это богатая страна с небольшим гарнизоном и почти не охраняющейся столицей. У её султана даже нет наследников, — быстро-быстро заговорил Амин, вглядываясь в лицо Халиба. — Завоевать её…

— Ещё и военачальником, — перебил султан, качая головой. — Тебе-то что с Гарибы, а, Амин?

— Мой друг в плену у султана, — отвернувшись, тихо ответил Амин.

— Ты был ещё и настолько беспечен, что обзавёлся друзьями? — усмехнулся Халиб. — Хватит, мне надоел этот бред. Прощай, брат.

— Халиб, пожалуйста! — сорвавшись с места, Амин бросился к ногам брата, обнял высокие сапоги, прижался лбом к коленям. — Пожалуйста! Мы братья, прошу, исполни моё последнее желание: помоги моему другу, и я умру, прославляя тебя перед Аллат. Прошу тебя, брат, умоляю!

— А я уж думал, никогда этого не увижу, — высвобождаясь и отступая на шаг, довольно усмехнулся Халиб.

Дверь захлопнулась, чуть не ударив Амина по лицу, засов со скрипом вошёл в пазы.

— Хорошо… брат, — раздалось приглушённое. — Я подумаю.

И искорка факела, замигав, пропала за поворотом коридора.

Амин прижался щекой к стене и, обняв себя руками, попытался улыбнуться. Но не убедил получившейся гримасой даже пялящуюся на него крысу.

* * *

Сапоги стучали по каменному полу. Шаги вразнобой — шли несколько человек.

Амин поднял голову и горячо взмолился Аллат — хотя уместнее было бы Вадду, ведь в его владениях скоро окажется.

По крайней мере, он знает, каково там.

И он был прав, что не сумеет подняться — стражникам пришлось полдороги тащить его под руки. “Не волочь”, - с усмешкой отметил Амин. Неужели последняя дань уважения? Он всё-таки шехзаде. Каким бы он ни был, он шехзаде — кровь от крови с великими властителями древней Яммы.

О том, что он кровь от крови с Халибом, Амин старался не думать.

Когда солнце ослепило, многоголосый шум оглушил, и Амина швырнули на песок, он понял — не уважения. Страже просто приказали не калечить его раньше времени.