И вот все уже в Бразилии!

– Нет, это же не родео! – объясняет повар. – Это родизио – традиционный бразильский ужин, на который подают превосходное мясо. Пальчики оближете!..

– Прекрасно. Значит, айда все в воду и хорошенько искупаемся! – предлагает папа Томми. – Нагуляем аппетит.

Он встаёт, подхватывает жену на руки, взваливает себе на плечи и идёт к морю.

– Отпусти меня! – возмущается Лючия, краснея от смущения. – На нас все смотрят…

– Сопротивление бесполезно, дорогая почтальонша. Я доставлю тебя прямо в воду!

Гастон и София громко хохочут. Услышав мамины крики, Томми мчится к берегу и подбегает как раз в тот момент, когда папа бросает её в воду…

Через несколько секунд все маленькие «луковки» уже плещутся в море.

Данте подходит к близняшкам:

– Сара…

Лара отвечает:

– Я Лара.

– Лара, хочешь, я проучу Шпильку? – спрашивает Данте.

Лара улыбается, переглянувшись с Сарой:

– Если тебе очень хочется наглотаться морской воды, то вперёд!

Данте подходит к Шпильке, который только что обездвижил Томми борцовским захватом и, подбросив, отправил в дальний полёт.

– Капитан, я за тебя отомщу! – обещает десятый номер, хватает Шпильку за запястье и слегка выкручивает ему руку.

Шпилька делает вид, что ему ужасно больно, вскрикивает, у него подгибаются колени, и он уходит под воду. Его большая голова выныривает, он вопит, снова погружается в волны, всплывает, выплёвывает полный рот воды и жалобно умоляет:

– Данте, хватит! Пожалуйста! Я сдаюсь… сдаюсь…

Томми с остальными мальчишками смотрят на них, раскрыв рты.

Лара кричит с берега:

– Перестань, Данте! Ты же делаешь ему больно!

Данте отпускает Шпильку:

– На сегодня хватит.

Сара не скрывает удивления:

– Как ты это делаешь?

– Очень просто – секретный японский приём, – отвечает десятый номер, вытирая мокрые очки, которые он забыл снять.

В маленьком пляжном баре, куда все заходят съесть по сэндвичу, Гастон Шампиньон сообщает, что у них запланировано на сегодня:

– Вечером мы отправимся в гости к Роджейро в его фавелу, потом поужинаем в лучшем ресторане Рио. А после этого нас ждёт пляжная вечеринка в ритме самбы и танцы от Роджейро, Карлоса и их друзей!

Слова Гастона все встречают с энтузиазмом. Ну почти все. Томмазо перспектива танцев на пляже совсем не радует. И уж точно он не разделяет искреннюю радость Эгле.

И вот ближе к вечеру, после того как все, вернувшись в отель, приняли душ и немного отдохнули, Аугусто сажает их в микроавтобус и, слушая указания Карлоса, отца Жуана, держит курс к дому Роджейро.

– Видите, – показывает Карлос, – вот здесь, где дорога идёт в гору, начинается фавела Вила Крузейро, в которой я родился.

Маленькие туристы словно увидели изнанку красивой картинки: вместо белых пляжей и современных высотных зданий Копакабаны их глазам предстали жалкие домики из дерева, листов металла и кирпича, жмущиеся друг к другу на склонах холма.

– И что, там внутри живут люди? – спрашивает Сара.

– Тысячи людей, – отвечает Карлос. – Это очень бедные люди, которым не повезло найти постоянную работу, и они целыми днями бродят по улицам Рио-де-Жанейро в поисках какой-нибудь подработки, чтобы заработать на кусок хлеба для своей семьи.

– А на чём они вообще держатся, эти дома? – спрашивает Томми.

– Чаще всего, к сожалению, ни на чём, – объясняет отец Жуана. – Некоторые не выдерживают даже сильного ветра или сильного дождя – потоки жидкой грязи, стекающей с холмов, заполоняют узкие улочки и сносят самые хлипкие лачуги. И людям приходится отстраивать их заново.

– А нельзя сделать их более прочными? – спрашивает Шпилька.

– Для этого нужны деньги. А в фавелах деньги не водятся. Здешним обитателям приходится использовать всё, что удаётся найти: какие-то кирпичи, ящики, старые деревянные двери, листы кровельного железа. Я уже говорил вам: Рио – это не только красивая картинка. Есть, конечно, люди очень богатые и успешные, а есть и живущие в нищете, которые часто заканчивают тем, что идут на кражу и нарушение закона, чтобы раздобыть хоть какие-то деньги. В фавелах много насилия, потому что здесь много отчаяния. Даже полиция зачастую опасается сюда заглядывать. Но не переживайте, я здесь родился, и меня все знают. Со мной вам ничего не угрожает. Однако фотоаппараты лучше из карманов не доставать.

На пороге дома, сколоченного из деревянных досок, появляется маленький босой мальчик. Глядя на него, Бекан говорит:

– В Албании я жил в таком доме.

– Что, правда? – спрашивает Данте.

– У нас не было водопровода, – говорит крайний правый нападающий. – Я ходил за водой к фонтану на площади.

Карлос жестом показывает Аугусто, что нужно повернуть направо.

– Но бразильцы умеют довольствоваться малым, они живут надеждами. И поэтому улыбаются даже в фавелах. Вот мы и приехали, это дом Роджейро. Можно выходить.

Роджейро целует в щёчку Эгле и сестёр-близняшек, пожимает руки остальным гостям и приглашает всех войти:

– У нас, конечно, не замок, но, надеюсь, мы все поместимся. Моя мама приготовила вам свежий лимонад. В такую жару это то, что нужно.