Читаем И только море запомнит полностью

Мэри и Энн, две черные служанки в белых чепцах и фартуках, поднимают Моргану под руки, пока Милен командует ими. Они снимают с капитана камзол, рубаху, заставляют сбросить сапоги и подняться на двухступенчатую стремянку, чтобы им было удобнее крутиться рядом. Они одевают ее в льняную сорочку и подают корсет. Ребра Морганы скрипят от одного его вида. Ловкие руки прислужниц облачают и в него. Она не готова вынести такое издевательство, но будто кто-то собирается слушать протесты.

– Мисс, – вежливо обращается к Моргане служанка, жестом предлагает ухватиться за диван.

Капитан, сдерживая раздражение, опирается на спинку. И как только руки служанок тянут за шнуровку, крепкое словцо срывается с губ. Корсет обхватывает ребра и талию, будто тиски.

– Пусть будет проклят лорд Кеннет и его Компания, – рычит ирландка.

Амелия тихо хихикает в кулачок, убирает за ухо вьющуюся прядь темных волос. Ее щеки розовеют от смущения. Мать-хозяйка качает головой, но не смеет и слова вставить поперек. Для них чужда ругань со стороны женщины, но разве можно воевать со вскипающей от раздражения Морганой? Даже им понятно, что буйной ирландке лучше не попадаться под горячую руку.

– Милорд очень добр, благороден, и он старый друг моего супруга. Он так мил и заботлив. И идея с приемом великолепна. Давно у нас не было в доме гостей. – Милен опускается в мягкое кресло, складывает руки на коленях, следит за каждым действием служанок. Они должны быть обходительными с О’Райли. Ее недовольство может выйти боком прежде всего супругу Милен, ведь холодный Кеннет заставит покатиться головы.

– Он омерзителен. И я не понимаю, как можно было согласиться потакать его желаниям.

Хозяйка дома понуро опускает голову, и пиратке приходится прикусить язык. Все они в этой игре всего лишь пешки на доске Кеннета. Он крутит ими так, как ему хочется, абсолютно наплевав на обычные человеческие чувства. Амелия под стать матери отворачивается в сторону, будто и не сверлила только что О’Райли глазами. Моргана делает глубокий выдох, чтобы Мэри и Энн дернули корсет сильнее и заставили все внутренности внутри съежиться под давлением.

Практически сразу Моргана отвергает платье из розовой парчи. Отбрасывает его небрежно в сторону, даже не позволив приложить к себе. Оно расшито совершенно непрезентабельным кружевом. И подойдет только молодой красавице, для которой прием – первый выход в люди. Неугодно капитану и муслиновое с тонкими полосами – похоже на то, что носят местные женщины, занимающиеся тяжелым трудом. Она откидывает голубое, пудрово-розовое, в немилость отправляются даже синее и черное, пока на нижние юбки не ложится зеленый бархат. Совершенно ужасное платье с точки зрения простоты, но одна эта ткань – роскошь, да и только.

У матери в спальне висели такие шторы. Они крупными складками свисали, подхваченные плетеным золоченым шнуром. Их закрывали на ночь, потому что миссис О’Райли любила темноту. Моргана переняла ее любовь. Шторы перевесили к ней, как только спальня матери отошла новой миссис О’Райли. Моргая, капитан слушает восторженные комплименты Амелии.

– Мисс… смею вас просить… останьтесь в этом, – она робеет, прикрывает кончиками пальцев ровный рот с пухлыми губами.

– Амелия, позволь мисс О’Райли примерить последнее. И она уже сама решит, нравится ей или нет. Но это платье и правда превосходно сидит на вашей фигуре. Ах, мне бы ваши годы. Когда-то меня называли первой красавицей. Я тоже одевалась в прекрасные платья. Не такие роскошные, как предоставил милорд, но они тоже стоили круглые суммы.

В комнату подают чай, не изменяя английской традиции, и зажигают свечи, когда за окном начинает смеркаться. Моргана придирчиво осматривает свое отражение в зеркале с резной рамой. Со всех сторон она может полюбоваться платьем из плотного бархата. К ее шее прикладывают то одно колье, то другое.

Кроваво-красное с крупными рубинами. Всполохами внутри камней будто вспыхивают огни, но это всего лишь отражения язычков пламени. Колье на горле напоминает порез от уха до уха. Будто кто-то полоснул по шее ножом, и вот кровь засохла крупными бусинами. Энн убирает от лица Морганы волосы, собирает их на затылке. С красными камнями шрам выглядит еще ярче, чем он есть на самом деле, и весь акцент уходит не на превосходные одежды, а на то, что О’Райли научилась ненавидеть за столько лет.

Принятие произошедшего – не самая сильная черта Морганы. Мириться с неизбежным она тоже не умеет. Время не стирает отметины и не лечит раны.

– Кто же вас так, мисс… – служанка будто впервые видит, что капитан слепа на один глаз, зрачок перекрыло бельмо, а лицо вовсе не бледное и прекрасное. Ее плохо обучили обращению с господами. Может, она и хорошо выполняет свою работу: одевает Амелию по утрам, накрывает на стол и моет полы в темноте, пока хозяйка не видит, но вот не вмешиваться в вопросы, которые ее не касаются, еще стоит поучиться.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения