И быть подлецом

Остальные протиснулись в комнату вместе с эскортом. Я обозрел всю компанию и наверняка проникся бы к ней жалостью, если бы знал, кто именно из них является убийцей. Определенно все они находились в страшном напряжении, причем явно не из-за необходимости выбора спонсора.

Кремер обратился к собравшимся:

– Господа, коль скоро вы добровольно сотрудничаете с нами, я не хочу еще больше усложнять вам жизнь. Вы не можете винить нас в том, что мы не испытываем к вам добрых чувств, поскольку вы как один лгали и продолжаете лгать о бутылке и ее содержимом, убившем Орчарда. Я собрал всех здесь, чтобы сказать, что мы собираемся обыскать каждого из вас. Мы имеем полное право отвезти вас в управление как важных свидетелей, что мы и сделаем, если кто-нибудь воспротивится обыску. У мисс Фрейзер нет возражений. Сейчас с ней женщина-полицейский. Она по очереди досмотрит всех женщин. Мужчинами займутся лейтенант Роуклифф и сержант Стеббинс, которые обыщут их в другой комнате и тоже в порядке очереди. У кого-нибудь есть возражения?

Жалкое зрелище. Они были не в том состоянии, чтобы возражать, даже если бы инспектор объявил, что собирается вытатуировать у них на груди россыпь конфет «Мелтетс». Никто не издал ни звука, за исключением Нэнсили, которая пронзительно заверещала:

– Ой! Ну и дела!

Я скрестил ноги, приготовившись переждать. Что мне почти удалось, но только до поры до времени.

Пэрли и Роуклифф первым забрали Тулли Стронга. Вскоре появилась женщина-полицейский и увела Элинор Вэнс. Похоже, копы работали на совесть, поскольку Пэрли вывел Стронга только через восемь минут, после чего забрал Билла Медоуза. У женщины-полицейского примерно столько же времени ушло на Элинор Вэнс. Последними в списке оказались Нэнсили и Нат Трауб, которых должны были развести по разным комнатам.

Насколько я понимал, на этих двоих обыск будет закончен. Но когда Роуклифф с Пэрли вернулись с Траубом, вручив Кремеру какие-то листочки бумаги, О’Хара рявкнул:

– А как насчет Гудвина?

– И его тоже? – удивился Роуклифф.

– Непременно! Он тоже там был. Разве нет?

Роуклифф посмотрел на Кремера. Кремер посмотрел на меня.

– Комиссар, а что, если я буду возражать?

– Только попробуйте! Вам это не поможет!

– Черта с два не поможет! Я или сохраню достоинство, или устрою здесь такой фейерверк, что вам мало не покажется. Думаете, мой начальник не сможет найти управу на вашего начальника?

О’Хара шагнул ко мне:

– Значит, вы оказываете сопротивление, да?

– Да, оказываю, черт побери! В присутствии двадцати свидетелей.

В ответ он резко повернулся к Кремеру:

– Инспектор, доставьте его ко мне в кабинет. Предъявите ему обвинение. А потом обыщите.

– Есть, сэр. – Кремер нахмурился. – Но не могли бы вы сперва на минуточку отойти со мной в другую комнату? Возможно, я не совсем ясно объяснил вам ситуацию…

– Я прекрасно понимаю ситуацию! Вы утверждаете, Вулф пошел на сотрудничество… Но ради чего? Что случилось? Еще одно убийство! Вулф вас просто-напросто запугал, и мне это уже смертельно надоело! Отвезите Гудвина в мой кабинет!

– Никто меня не запугивал, – огрызнулся Кремер. – Забирай его, Пэрли. Я потом позвоню. Сообщу, какое предъявить обвинение.

Глава 23

В кабинете заместителя комиссара полиции О’Хары мне нравились две вещи. Во-первых, именно здесь в прошлый раз я оказался умнее его, что будило приятные воспоминания. Во-вторых, я люблю красивые интерьеры, а это была самая красивая комната на Сентр-стрит: угловая, с шестью большими окнами, коврами на полу, обставленная комфортабельными креслами и другими предметами, приобретенными на деньги богатой жены О’Хары.

Я устроился в одном из кресел. Содержимое моих карманов было сложено аккуратной горкой на углу огромного стола из полированного красного дерева, за исключением одной вещи, на которую Пэрли Стеббинс успел наложить лапу. Пэрли был так зол, что начал заикаться, а его лицо стало цвета закатного солнца.

– Не будь таким треклятым д-д-дураком, – уговаривал он меня. – Если ты будешь цепляться к О’Харе, когда он вернется сюда, он наверняка отправит тебя в кутузку. И к бабке не ходи. Сейчас уже шесть часов, а значит, тебе придется провести там ночь. – Он помахал передо мной лапой, той самой, в которой он сжимал вынутую у меня из кармана вещь. – Расскажи об этом!

Я решительно покачал головой.

– Ты ведь знаешь, Пэрли, – миролюбиво произнес я, – все это дьявольски парадоксально. Вы обыскали целую шайку подозреваемых и ничего не обнаружили, судя по вашим с Роуклиффом физиономиям. А у меня, совершенно невинного человека, ты находишь то, что, по-твоему, является инкриминирующим документом. И вот я здесь, впавший в отчаяние, и одному Богу известно, что приготовила мне судьба. Я пытаюсь заглянуть в будущее, и что я вижу?!

– Ой, заткнись, ради бога!