И быть подлецом

– Я только сейчас сообразил… Быть может, мне удастся уговорить вас пообедать со мной? Вы сказали, что заканчиваете рабочий день. У меня хороший повар. У нас на обед запеченная свиная вырезка с острым коричневым соусом с умеренным количеством специй. У нас не будет времени довести до комнатной температуры кларет, но мы можем его подогреть. Наш маленький вопрос мы, конечно, обсудим уже после обеда, за кофе, или чуть позже. Вам когда-нибудь доводилось слышать о бренди «Ремизье»? Оно не так часто встречается. Надеюсь, это вас не удивит, но его нужно пить с яблочным пирогом, который готовит Фриц. Фриц – это мой повар.

– Будь я проклят! Я буду у вас… Какой адрес?

Вулф продиктовал доктору адрес и повесил трубку.

– Будь я проклят тоже! – воскликнул я. – Совершенно незнакомый человек. А вдруг он мажет устрицы хреном?

– Если поедет домой обедать с этим существом, то наверняка возникнет скандал. Она станет все отрицать, а он будет кипятиться. И я решил, что куда разумнее избежать подобного риска.

– Ерунда! Нет никакого риска, и вы это отлично знаете. Вы просто боитесь, что вас сочтут слишком гуманным. Вы проявили мужскую солидарность, но вам легче умереть, чем в этом признаться. Мысль о том, что бедняге придется идти домой, чтобы обедать с этой гиеной в человеческом обличье, оказалась невыносимой для вашего большого доброго сердца. Более того, вы настолько импульсивны, что собрались угостить его эксклюзивным бренди, которого во всех Соединенных Штатах Америки всего девятнадцать бутылок, причем исключительно в вашем погребе.

– Вздор! – Вулф встал с кресла. – Ты можешь даже таблицу умножения обвинить в сентиментальности.

Он направился на кухню сказать Фрицу о госте и понюхать, чем пахнет.

Глава 18

После обеда Фриц принес нам в кабинет второй кофейник, бренди и пузатые бокалы. Казалось, почти два часа мы находились не в Нью-Йорке, на Западной Тридцать пятой улице, а в Египте. Наш гость, так же как и Вулф, некогда провел там какое-то время, так что у них была не только общая тема для разговора, но и возможность поспорить.

Доктор Майклз, удобно устроившийся в красном кожаном кресле, поставил кофейную чашку, затушил сигарету и осторожно похлопал себя по животу. Он выглядел точь-в-точь как должен выглядеть преуспевающий доктор с Парк-авеню: средних лет, ладно скроенный, хорошо одетый, озабоченный, но самоуверенный. Уже после первого часа за обеденным столом его лицо не выглядело усталым и озабоченным, но теперь, когда доктор после выкуренной сигареты скосил глаза на Вулфа, он снова нахмурился.

– Я чудесно провел время, – заявил доктор. – Можно сказать, отдохнул душой. У меня есть с десяток пациентов, которым я с удовольствием прописал бы обед с вами, но, боюсь, придется посоветовать вам не выполнять моего предписания. – Он сыто рыгнул, но у него хватило воспитания не пытаться это как-то замаскировать. – Ну ладно. Хватит притворяться гостем, самое время вернуться к своей подлинной роли. Человека, обреченного на заклание.

– Сэр, у меня нет никакого желания вас потрошить, – отмахнулся Вулф.

– Хирург, разрезая кожу, тоже так говорит. Нет уж, давайте перейдем к делу. Моя жена наверняка звонила, или писала, или приходила к вам. Да?

– Ваша жена? – Вулф невинно захлопал глазами. – А разве кто упоминал здесь вашу жену?

– Только я. Прямо сейчас. Впрочем, лучше замнем для ясности. Полагаю, вам пришлось торжественно поклясться… чудное старое выражение «торжественно поклясться»… – Доктор передернул плечами. – По правде говоря, я не слишком удивился, когда вы по телефону спросили меня об истории с шантажом, разве что на секунду растерялся. Я уже давно ждал чего-то подобного, поскольку маловероятно, что будет упущена столь удачная возможность поставить меня в неловкое положение или того хуже. Вот только я ждал звонка из полиции. Так что все вышло намного лучше, гораздо лучше.

Вулф наклонил голову, принимая комплимент:

– Но рано или поздно эта история может дойти до полиции. И возможно, этого не удастся избежать.

– Конечно, я все понимаю. Остается только надеяться, что этого не произойдет. Она что, отдала вам анонимные письма или только показала?

– Ни то ни другое. Кстати, это вы употребили местоимение «она». Не я. Итак, расставим точки над «i». У меня нет никаких документальных подтверждений, и я их вообще не видел. Но если таковые имеются, то я, без сомнения, смогу их получить. – Вулф вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза. – Давайте считать, что я ничего не знаю. Может, так вам будет легче со мной поделиться?

– Полагаю, что да, будь оно неладно! – Майклз сделал глоток бренди, после чего, покатав во рту, чтобы почувствовать вкус, проглотил и поставил бокал. – С самого начала?

– Если вас не затруднит.