И быть подлецом

– Вы приземлились прямо посреди дела об убийстве. Мистер Вулф по мере сил сотрудничает с полицией с целью раскрытия преступления. И хотел бы встретиться с вами для обсуждения вопроса, указанного в объявлении, не завтра, не на следующей неделе, а прямо сейчас. Полагаю, вы просто обязаны с ним встретиться. Если вы будете тянуть время, потом начнете жалеть, что написали письмо, мистеру Вулфу придется обратиться за советом в полицию, и что тогда? Тогда вы…

– Я не говорила, что жалею о своем письме.

– Да, но судя по тому, как вы…

– Я буду у мистера Вулфа к шести вечера.

– Отлично! Мне за вами…

Эх, зря я дал ей очередную возможность меня оборвать! Она заявила, что вполне способна добраться самостоятельно, в чем, впрочем, я и не сомневался.

Глава 17

В ней не было ничего шикарного, тем более для дамы, обрывающей собеседника на полуслове. Норковое манто и темно-красное шерстяное платье, которое обнаружилось, когда манто бросили на спинку красного кожаного кресла, сами по себе не вызывали возражений, но совершенно не вязались с внешностью посетительницы. Ее обильные телеса были распределены крайне неравномерно, а лицо казалось таким пухлым, что создавалось впечатление, будто под глубокими складками кожи вообще нет костей. Короче, мне она не понравилась. Судя по выражению лица Вулфа, и ему тоже. Что касается миссис Майклз, то я мог дать голову на отсечение, что ей вообще никто не нравился.

Вулф пошелестел листком бледно-голубой бумаги, в очередной раз посмотрел на него, после чего поднял глаза на посетительницу:

– Мадам, вы пишете, что можете кое-что сообщить. Ваша осторожность вполне понятна и даже похвальна. Прежде чем связывать себя обязательствами, вы хотели узнать, кто именно дал объявление. Теперь вы знаете. Поэтому нет нужды…

– Он мне угрожал, – оборвала Вулфа дама. – Это не лучший способ заставить меня что-то рассказать. Если, конечно, у меня есть что рассказывать.

– Полностью с вами согласен… Мистер Гудвин слишком своевольный. Арчи, возьми свои слова обратно.

Я изо всех сил постарался улыбнуться ей так, как улыбается мужчина интересной женщине:

– Миссис Майклз, беру свои слова назад. Я слишком волновался…

– Если я вам хоть что-нибудь скажу, – проигнорировав меня, обратилась к Вулфу миссис Майклз, – то исключительно потому, что сама этого хочу. И все должно быть сугубо конфиденциально. Как вы дальше поступите с информацией, меня не интересует, но вы должны торжественно поклясться, что мое имя не будет упомянуто. Никто не должен знать, что я вам писала или приходила к вам и вообще имела к этому какое-либо отношение.

– Это невозможно, – покачал головой Вулф. – Абсолютно невозможно. Мадам, вы далеко не глупая женщина, и я не собираюсь морочить вам голову. Более того, не лишено вероятности, что вам придется выступить на судебном процессе в деле об убийстве в качестве свидетельницы. Но пока я не стану ничего утверждать, так как не знаю, что именно вы собираетесь мне сообщить. Ведь как я могу…

– Ну ладно, – сдалась посетительница. – Теперь я понимаю, что совершила ошибку. Мне нужно вернуться домой к семи вечера. Вот что я могу вам сказать: кто-то, кого я знаю, был подписчиком на газету «Чего ожидать», которую издавала та женщина, Бьюла Пул. Смутно припоминаю, что однажды, месяца два или три назад, я видела стопку этих газет в чьем-то доме, или в квартире, или в офисе. Я отчаянно пыталась припомнить, где это было, но не смогла. Поэтому я и написала вам в надежде, что вы освежите мою память, чего мне ужасно хотелось бы, но, боюсь, ничего не выйдет.

– Действительно. – Лицо Вулфа стало таким же унылым, как и у нашей гостьи. – Я говорил, что вы неглупая женщина. Полагаю, вы готовы держаться вашей версии при любых обстоя…

– Готова.

– Даже если мистер Гудвин в очередной раз начнет своевольничать и снова пустит в ход угрозы?

– Ну вот еще! – презрительно бросила она.

– Это крайне неубедительно, миссис Майклз. И даже нелепо. Вы взяли себе за труд ответить на наше объявление и приехать сюда…

– Я не боюсь казаться нелепой.

– Тогда у меня не остается выбора. – Вулф поджал губы, затем снова надул. – Я принимаю ваши условия. И от своего имени, и от имени мистера Гудвина, который работает на меня, обещаю не раскрывать свой источник информации и сделать все от нас зависящее, чтобы о нем никто не узнал. И если хоть кто-то его установит, это будет сделано вопреки нашей воли и несмотря на все добросовестно принятые нами предосторожности. Мы не можем ничего гарантировать, а только обещать, и мы всегда выполняем свои обещания.

У нее сузились глаза.

– Торжественно поклянитесь.

– Боже правый! Как тривиально. Ну ладно. Торжественно клянусь. Арчи?

– Торжественно клянусь, – мрачно произнес я.

Она как-то странно дернула головой, напомнив мне толстомордую сову в зоопарке, приготовившуюся броситься на мышь.