И быть подлецом

Хотя должен признаться, я не совсем справедлив к Вулфу, поскольку вся наша активность в понедельник была в основном связана с Орчардом. Вулф, похоже, считал важным разговор с двумя подписчиками на газету Орчарда, поэтому я решил не звонить по телефону, а лично сходить за ними. Итак, в результате один из них – помощник офис-менеджера крупной компании, занимающейся кафельной плиткой, – в одиннадцать утра уже сидел у нас в кабинете. Вулф потратил на него меньше четверти часа, прекрасно зная, что полиция потратила гораздо больше времени и тщательно проверила парня. Он уже много лет делал ставки на скачках. Год назад в феврале он узнал, что на скачках в Хайалиа ставка сразу на двух лошадей, подсказанная в газете под названием «Ипподром», стопроцентно оправдалась, и он подписался на газету, хотя десять баксов в неделю составляли шестую часть его зарплаты. Парень продержался девять недель, а потом отказался от подписки. С него хватило.

Другой подписчик был несколько иного рода. Это была некая Мари Леконн – хозяйка шикарного салона красоты на Мэдисон-авеню. Она ни за что не приняла бы моего приглашения, если бы не пребывала в приятном заблуждении, будто Вулф связан с полицией, хотя напрямую я ей об этом не говорил. В понедельник вечером она провела с нами добрых два часа, но ничего ценного не сказала. Она подписалась на газету «Ипподром» в августе, семь месяцев назад, и оставалась подписчицей до дня гибели Орчарда. До подписки на газету «Ипподром» Мари Леконн не делала или почти не делала ставок на скачках; на уточняющий вопрос, что значит «почти не делала ставок», она ответила весьма туманно. Но, подписавшись на газету, Мари Леконн стала делать ставки регулярно, однако не пожелала нам сообщить, где, через кого и какие суммы ставила. Вулф, знавший, что я иногда могу рискнуть на скачках пятеркой, предложил мне взять на себя беседу на такие уместные темы, как лошади и жокеи, но дама категорически отказалась идти на сотрудничество. Вообще-то, она прекрасно держала себя в руках и сорвалась лишь тогда, когда Вулф надавил на нее, пытаясь узнать убедительную причину, почему она подписалась на газету «Ипподром» за такие деньги. Это разозлило ее до крайности, а так как Вулф больше всего на свете боялся женщин в гневе, он тотчас же пошел на попятную.

Вулф попробовал подойти к Мари Леконн и так и этак, но, когда наша гостья наконец отбыла, мы знали наверняка только то, что она подписалась на газету «Ипподром» отнюдь не ради советов, на какого пони ставить. Она оказалась весьма скользкой дамочкой и далеко не дурой, поэтому Вулфу ничего не оставалось, как ждать, когда ее расколют копы.

Тогда я предложил Вулфу:

– Может, попросить Сола навести справки в ее окружении.

На что Вулф лишь презрительно фыркнул:

– Мистер Кремер предположительно уже этим занимается, и в любом случае информацию из нее придется вытаскивать клещами. Объявление будет куда эффективнее и быстрее.

Да, эффективнее, это точно, но полученные результаты оказались не совсем такими, на какие мы рассчитывали. Объявление не успело уйти в печать в понедельник, а потому появилось лишь в утренних выпусках за вторник. И несмотря на небольшие размеры, оно сразу привлекало внимание. Позавтракав на кухне с Фрицем – Вулф всегда завтракал у себя в комнате, – разобрав утреннюю почту и сделав все положенные дела, я вышел на улицу немного размять ноги и после недолгого размышления направился в сторону редакции «Геральд трибьюн». Было еще рано ждать каких-либо новостей, но, решив, что зайти в редакцию явно не повредит, я так и сделал. В редакции меня ждала телеграмма. Открыв ее, я прочел:

ПОЗВОНИТЕ МИДЛЕНД ПЯТЬ ТРИ СЕМЬ ВОСЕМЬ ЧЕТЫРЕ ОСТАВЬТЕ СООБЩЕНИЕ ДЛЯ ДУНКАНА НАСЧЕТ ВСТРЕЧИ

Я отправился в телефонную будку и опустил в щель пять центов с мыслью позвонить в управление инспектору Кремеру, чтобы узнать, кому принадлежит номер Мидленд 5-3784, но передумал. Если эта телеграмма вдруг поможет пойти по горячим следам, то нам явно ни к чему вмешательство городской полиции, по крайней мере мне. И чтобы мои пять центов не пропали зря, я набрал другой номер. К телефону подошел Фриц, и я попросил его соединить меня с оранжереей.

– Да, Арчи? – раздраженно ответил Вулф.

Судя по расписанию Вулфа, в данный момент мой босс, сидя на скамеечке, пересаживал орхидеи, а он терпеть не мог, когда его отрывали от этого занятия. Я рассказал ему о телеграмме.

– Очень хорошо. Позвони по этому номеру. Назначь встречу на одиннадцать часов или позже.

Я вернулся домой, прошел к своему столу, набрал номер в Мидленде и попросил позвать к телефону мистера Дункана. Конечно, это вполне могла быть мисс или миссис Дункан, но после малоприятного опыта общения с Мари Леконн я бы предпочел иметь дело с мужчиной.

Грубый голос с ярко выраженным акцентом сообщил, что мистера Дункана нет на месте, и поинтересовался, что ему передать.

– А он скоро вернется?

– Без понятия. Знаю только, что могу принять для него сообщение.