И быть подлецом

Как и ожидалось, Тулли Стронг оказался не единственным, кто назвал Ниро Вулфа предателем, выдавшим копу их роковую тайну. О чем каждый из них счел своим долгом нам сообщить – лично или по телефону. Самая болезненная реакция была у Ната Трауба, возможно, потому, что Билл Медоуз сболтнул, будто именно Трауб поставил бутылку со стаканом перед Орчардом. И я сразу живо представил, как в Трауба радостно вцепились гробокопатели, играя на разных струнах его нежной души. А вот что мне совсем не хотелось представлять, так это реакцию Уолтера Б. Андерсона, президента компании «Старлайт», и Фреда Оуэна, директора отдела по связям с общественностью, когда кто-нибудь откроет им глаза на всю глубину предательства Вулфа. Очевидно, они до сих пор оставались в неведении об истинной и ужасной причине того, почему в одной из бутылок был кофе вместо Напитка Твоей Мечты.

Еще одним посетителем в понедельник днем был охотник за формулами профессор Саварезе. Он тоже явился к нам сразу после продолжительной конференции с копами и тоже кипел от ярости, однако по совершенно другой причине. Копов больше не интересовали его взаимоотношения с Сирилом Орчардом, да и вообще все, связанное с Сирилом Орчардом, и профессор жаждал знать почему. Но они отказались объяснять.

Они снова перелопачивали всю его жизнь, начиная с рождения и вплоть до сегодняшнего дня, снова и снова, но в корне изменив подход. Было ясно, что теперь их интересовало наличие связи между ним и мисс Фрейзер. С чего вдруг? Какой новый фактор появился в деле? Внедрение до сих пор неизвестного фактора нарушит, к чертовой матери, весь ход его вычислений вероятностей, но, если такой фактор действительно есть, профессор должен о нем узнать, и немедленно.

Ведь у него впервые появилась уникальная возможность применить свою формулу для решения одной из самых драматических задач – дела об убийстве, – и профессор не потерпит пробелов, а значит, не сдастся без боя.

И что это за новый фактор? И почему так важно знать, был ли профессор прежде связан – прямо или косвенно – с мисс Фрейзер?

До поры до времени Вулф слушал Саварезе, не доходя до точки кипения, но под конец пришел в такое раздражение, что еще раз попросил меня взять на себя роль вышибалы. Я скрепя сердце подчинился. Во-первых, Вулф снова упускал шанс сделать хоть какую-то работу, причем пустяшную, поскольку Саварезе был здесь, у нас, и буквально жаждал поговорить, а во-вторых, я изо всех сил боролся с искушением. У меня вдруг возник вопрос: как этот специалист по цифрам отнесется к тому, чтобы вставить несварение желудка мисс Фрейзер в свое уравнение? Возможно, если я попросил бы профессора ответить на мой вопрос, это не принесло бы никакой пользы, но, по крайней мере, помогло бы убить время и было бы не менее полезно для раскрытия преступления, чем все, что делает Вулф. Однако я отказался от этой мысли, не желая входить в роль предателя.

И выставил профессора за дверь.

В любом случае сегодня ведь только понедельник. Спустя еще четыре дня наступила очередная пятница, то есть прошла целая неделя с того момента, как мы снабдили Кремера важным фактом, я стал реальным кандидатом на смирительную рубашку. В тот вечер мы с Вулфом вернулись в кабинет после очень вкусного обеда, который я съел без удовольствия, я понял, что перспектива провести таким образом ближайшие три-четыре часа вызывает у меня внутренний протест. И когда Вулф, удобно устроившись в кресле, потянулся за книгой, я объявил:

– Ладно, я иду в свой клуб. – Вулф кивнул и открыл книгу, и я довольно резко сказал: – Вы даже не удосужились спросить меня, в какой клуб я собрался, хотя отлично знаете, что я не состою ни в одном клубе. Все, я уже сыт по горло. Мне надоело сидеть сиднем день за днем в ожидании той светлой минуты, когда вы наконец поймете, что сыщик должен искать. Вы просто чертовски ленивы, чтобы жить! Вы считаете себя гением. Допустим, что так. Но если мне для того, чтобы стать гением, придется стать таким же самодовольным, и толстым, и инертным, как вы, то я лучше останусь прежним.

Вулф действительно читал книгу.

– Все, это та точка кипения, к которой меня подводили уже целую неделю, а точнее, вы меня подводили. Ну да, я знаю ваше оправдание – и уже сыт им по горло, – что мы ничего не можем сделать больше того, что уже делают копы. Боже правый! – Я старался говорить сухо, аргументированно и вежливо. – Если это дело слишком сложное для вас, почему бы тогда не взяться за другое? В газетах можно найти полно таких. Как насчет банды, укравшей вчера прямо здесь, на Одиннадцатой авеню, грузовик с сыром? Или пятиклассника, запустившего своему учителю в глаз жевательной конфетой? Это есть на пятьдесят восьмой полосе «Таймс». А если вы считаете ниже своего достоинства все, кроме убийств, чем вас не устраивает дама по имени Бьюла Пул, политическая и экономическая предсказательница, получившая вчера вечером пулю в затылок? На первой полосе всех газет. Вы сможете распутать это дело прямо сейчас, еще до отхода ко сну.

Вулф молча перевернул страницу книги.