И быть подлецом

Что касается Лоренса, обстоятельства его смерти, естественно, были снова тщательно изучены, в основном из-за использования все того же цианида. Лоренс занимался фотографией, а потому, когда ему требовался цианид, мог просто взять его с полки.

Но что, если он все-таки не покончил собой? Или что, если, даже в случае самоубийства, кто-то третий решил, что цианид понадобился не Лоренсу, а его жене, чтобы получить страховку в пять тысяч долларов, и теперь, спустя шесть лет, захотел сравнять счет, подсыпав цианид вдове?

Естественно, в таком случае лучшим кандидатом становилась Дебора Коппел. Но полиция не могла откопать ни единой зацепки, чтобы выстроить обвинение. Дебора и Маделин были преданными подругами, которых связывали взаимные интересы, уважение, нежная привязанность, и не нашлось ни малейшего свидетельства, давнего или недавнего, опровергавшего сей факт.

Более того, людям из Мичигана даже в голову не могло прийти, что смерть Лоренса Коппела произошла не в результате самоубийства. Лоренс страдал от ипохондрического невроза, и письмо, которое он отправил своему лучшему другу, местному юристу, это подтверждало. Мичиган охотно ответил на вопросы Нью-Йорка, хотя местных жителей они не особо интересовали.

Еще одна из тысячи ниточек, идущих в никуда, предполагала наличие связи между кем-то из сотрудников Маделин Фрейзер, в частности Элинор Вэнс, с Мичиганом. Полиция уже попробовала найти такую связь у Сирила Орчарда, а теперь и у остальных. Бесполезно.

Никто из них никогда там не был.

Вулф, как я уже говорил, прочел об этом в газетах и любезно согласился получить более подробные сведения от меня. Однако ему все же не позволили ограничиться лишь ролью стороннего наблюдателя. На неделе к нам дважды приходил Кремер, а еще раз – Андерсон, президент «Старлайта». Были и остальные.

В субботу днем после шестичасовой сессии с Кремером и его специально обученными людьми к нам заявился Тулли Стронг. Его буквально заклевали в полиции, впрочем, как и остальных, поскольку они нагло лгали копам, и Стронг находился не в лучшем расположении духа. Стронг был настолько зол, что, когда, положив ладони на письменный стол, наклонился вперед, его очки сползли буквально на кончик носа, но он даже не потрудился их поправить.

Тулли Стронг заявил, что соглашение с Вулфом недействительно, так как Вулф грубо его нарушил. Каким бы ни был исход дела, Вулф не получит не только гонорар, но и возмещение убытков. Более того, Вулфа привлекут к суду за причиненный ущерб. Если факт, который он раскрыл полиции, станет достоянием общественности, это нанесет непоправимый урон мисс Фрейзер и ее программе, радиовещательной сети и «Старлайту», что совершенно безответственно и определенно дает основания для судебного преследования.

Вулф ответил, что это вздор и он не нарушал условий договора.

– Нет? – Стронг выпрямился. Его галстук съехал набок, волосы явно нуждались в расческе и щетке. Он потянулся к очкам, уже практически свисавшим с носа, но не стал их поправлять, а просто-напросто снял. – Вы считаете, что нет?! Мы еще поглядим. А кроме того, вы подвергли опасности жизнь мисс Фрейзер! Я пытался ее защитить! Мы все пытались!

– Все?! – саркастически переспросил Вулф. – Все, кроме одного.

– Да, все! – Стронг явно вышел из себя и уже ничего не желал слышать. – Никто не знал, никто, кроме нас, что напиток предназначался для нее! А сейчас все в курсе! И кто ее теперь защитит?! Я попробую, мы все попробуем, но какие у нас шансы?!

По-моему, не слишком логично. Насколько нам было известно, единственная угроза мисс Фрейзер исходила от парня, успевшего поработать с кофе, а ему, естественно, мы точно не говорили ничего такого, чего бы он ни знал.

Пришлось подтолкнуть Тулли Стронга к двери и выставить вон. Если бы он мог достаточно остыть, чтобы сесть и спокойно поговорить, лично я бы это только приветствовал, но он был реально расстроен. И когда Вулф велел его выставить, совесть не позволила мне возразить. И тут Стронг взорвался. Если посмотреть на нас со стороны, то с первого взгляда станет ясно, что я могу сделать его одной левой, но, когда я схватил его за руку, он вырвался и накинулся на меня, наверняка полагая, что уложить меня проще простого. К тому же в одной руке он держал очки. Однако я умудрился выпроводить его без особого ущерба для нас обоих.